Тот, кто поддерживает свою жизнь охотой, рыбалкой, собирательством и землепашеством, никогда не будет строить таких городов, притом каменных или кирпичных. Ибо такой город – погибель. Там должна быть такая куча народа, что до ближайшей охоты, рыбалки, а особенно до пшеничных полей потребуется не меньше чем железная дорога с электротягой, примерно как нынешние сотни электричек, сутки напролет снующих из Подмосковья в Москву, и обратно.
Можно, конечно, сказать, что какой–то местный марокканский владыка объединил кучу соседних племен и за счет их беспардонного грабежа построил этот город. Но, я сразу же задам кучу встречных вопросов. Например, спрошу, а за каким чертом ему строить такие высокие и крепкие оборонительные сооружения от собственного, беспрекословно повинующегося ему народа? Ах, от соседнего такого же владыки? Тогда я напомню, что соседний такой владыка может образоваться не ближе, чем за тысячу верст, ибо производительные силы были так слабо развиты, что с малой толики захваченной «земли» большой город не построить.
Рис.3. Марокко. Дом–крепость (касба) в Скуре.
Но я и на этом не остановлюсь, а буду продолжать задавать «идиотские» вопросы. Например такие. Как соседний владыка узнает за тысячу верст, что есть на краю света город? Он ведь по жизненно важным для своего народа делам не удаляется от своих «вигвамов» далее 20–50 километров. В зависимости от пересеченности местности, непроходимых дебрей лесов и прочих трудностей путешествия, которых мы сегодня даже не замечаем как воздух, которым дышим. Вот нам и врут, пользуясь этим, что, например, киевские князья то и дело сновали в Новгород и обратно «на недельку». Точно в их распоряжении был реактивный самолет. Да такой путь и за полгода не проделаешь по тому развитию средств передвижения, не то что «на недельку погостить».
Можно спросить и, почему евреям–то понадобились города средь чужих людей? Вот среди чужих они–то и нужны. Ибо такая штука каменная среди девственной природы и «вигвамов», равномерно, кучками разбросанных по природе, привлекает все местные племена. А когда они приходят узнать, что это такое, то немедленно вовлекаются в обмен, притом с потерей для себя и выгодой для торговцев процентов эдак в тысячу, а в ряде случаев еще на порядок выше. При этом обмен, например, горстки соли предлагается им в виде таскания камней для поднятия стены эдак на месяц. Или опять же, какие–нибудь цветные стекляшки, на которые йеменские торговцы были великие мастера. Тут и год таскания камней покажется слишком дешево. Притом, к тому времени, когда упомянутый владыка из–за тысячи верст догадается пойти и ограбить город, стены его уже так высоки, что и думать об этом становится противно. Эх, если бы чуток пораньше, – только и подумает сей вождь.
Но не только для этого нужен торговцам город. Это только ныне строят города, куда укажет своим пальцем какой–нибудь безмозглый царь, примеров, я думаю, вы и без меня каждый найдете штук двадцать. Все древние города построены в том единственном месте, в котором они только и могут безбедно существовать. Так как товары производились не столько в самом городе, сколько туда доставлялись всевозможными древними путями. А там, где есть путь, там всегда как огнь и пламень, как белое и черное существовали разбойники, вернее неудачники из торгового племени, у которых ума не хватало прибыльно торговать. Поэтому на пути у торговцев всегда риск и охрана, в городе же – спокойствие. Ибо покупателей запускали по одному, не стесняясь обыскать. Но об этом лучше почитать древние сказки, чем слушать историков.
Для продолжения развития идеи мне надо вам сообщить еще одну важную новость. В смысле Каина и Авеля. Причем даже две новости. Как только дома–башни начали объединять в кучу, так о хлебопашестве надо было забыть. Ибо сколь Хрущев, например, не пытался переселить советских колхозников в бетонные многоэтажки из их искони индивидуальных семейных крестьянских домов, у него из этого ничего не получилось. А во времена Каина и Авеля – тем более. Оно и поныне фермеры предпочитают жить на своих земельных наделах, наезжая в города за покупками и для продажи урожая. Только в России эту тягу выбили у крестьян из головы, стянув их в деревни силой обязательства жить эдакой артелью с круговой порукою и «общественной» землей. Вернее индивидуально–общественной, когда все общественные земли ежегодно по весне делились между домами. Так что летом земельные наделы были частными, а зимовала земля в форме общественного снегового покрова.
Я хочу сказать, что как только Авель начал стойловое содержание скота на первом этаже своего дома, так с помощью Яхве вытеснил земледельцев–амхаарцев из сгруппированных башен–жилищ на поля, чтоб им было недалеко бегать поливать капусту. И амхаарцам пришлось жить в шалашах все лето, а затем их вообще приучили так жить. Ибо в Йемене есть и такого рода жилища до сих пор. И тут я сразу перехожу к идеологии. Соображаете теперь, куда Яхве «изгнал» Каина за якобы убийство Авеля?
Вообще говоря, семья–владелец дома–башни придумала это чудо, неспроста. Слишком много у этого дома функций. Тут и скот, и птица–курица, которую до сих пор очень любят евреи, тут и корм, и – охрана, и даже – удобрения. А у амхаарцев–земледельцев – ничего кроме рабочих рук. Притом посевы – такая неустойчивая собственность, что ее не надо охранять только пока она зеленая. И если она не засохла на корню без дождей, которые, естественно, тоже от Яхве. А охранить дом и охранить пшеничное поле – сами видите большую разницу. Поэтому первоначальное накопление капитала, как это ныне называют экономисты, заключалось в те времена именно в строительстве такого дома–башни. И тут сразу же возникали огромные перспективы на успех. Пока даже без торговли, она на данном этапе не была еще придумана, пока домовладельцы обходились только кредитом в виде какой–нибудь еды.
Сами понимаете, что во время уборки урожая его плоды стоят копейки, притом урожай надо хранить. И это первая и главнейшая задача домовладельца башни. Оно и ныне зерно хранят в силосах, совершенно ничем не отличающихся от сгруппированных в кучу домов–башен. Домовладелец говорит амхаарцу: «Пусть зерно полежит у меня на втором этаже, оно ведь есть не просит, потом будешь брать постепенно. А то оно у тебя сгниет в яме в зимние дожди». Амхаарец соглашается, оно действительно так лучше. Но он не понимает еще, что попал уже в кабалу, в зависимость.