Вот какую шутку может с человеком сыграть простое незнание, не представление себе, за каким чертом человечеству потребовалась письменность. И как она была изобретена. Хотя он и толкует почти на каждой странице своих трудов всякие семантические ребусы. И очень часто – неправильно. И я даже предполагаю иногда, что это сделано преднамеренно.
Морозов всем строем своей мысли о трех пунктах предполагает, что письменность изобретена, чтобы писать любовные письма, романы и вообще, чтоб оставлять потомкам свои раздумья по любому поводу. Но это же не так. Письменность изобретена на Земле единственный раз, а потом только совершенствовалась, видоизменялась по насущным потребностям кочевой жизни, пока не стала столь широкой, что появилась возможность писать романы, и историю в том числе, причем не как было на самом деле, а как нужно для определенных целей.
Начало письменности – прейскурант, причем не один, а – два, в двух точках прибыльной торговли. А так как таких «двух точек» очень много, то и прейскурантов – много. И удержать их в голове совершенно невозможно, примерно как таблицу логарифмов Брадиса. Потом пошли векселя, расписки в получении товара, и так далее, включая завещания, с чем вы можете ознакомиться в популярных книжках о торговле и кредите.
Но в упомянутых Морозовым в пункте 1 странах и городах как раз все это и находят, причем многими тысячами, так что в позапрошлом веке глиняные таблички с этими данными тысячами продавали археологи всего лишь по одному франку за штуку всем желающим. Ибо этих табличек было найдено больше, чем кирпичей Навуходоносора. И этот факт как раз и показывает, что письменность была изобретена именно здесь, в Аравии, и ни на что иное пока не годилась, ибо писать, и значит читать могли на Земле считанные единицы людей, только – торговое племя.
И только тогда, когда письменность, развиваясь по дороге, достигла Индии и Гибралтара, «за тридевять земель» друг от друга и от Аравии, когда грамотных людей на Земле стало хотя бы 10 процентов, с помощью письменности стало можно уже писать романы. Потому, что появились просто читатели, а не только торговые контрагенты.
Так, раскритиковал Морозов «дикий» Восток по сравнению с «прогрессивным» Западом, а что же дальше? Какие он делает выводы насчет развития культуры на Земле?
А дальше практически – ничего: «…те, кого называют…, то сарацинами, то агарянами и измаэлитами, то арабами, были просто средневековое видоизменение ариан, отличительным признаком которых был не Коран, а только «хадж», т.е. хождение на поклонение осколкам Меккского метеорита. И этому представлению соответствует их основная деятельность. Мирные отношения с соседями позволили агарянам развить замечательную заграничную меновую торговлю. С Китаем они сносились через Туркестан сухим путем, а морем они сносились через Индийский архипелаг. С волжскими болгарами и Русью они сносились через Хазарское царство. Они торговали по всей южной Европе и по восточным берегам Африки. <…> Купец и промышленник – главный герой агарянских сказок».
Черт возьми! А агаряне–ариане откуда взялись на белом свете? Они же следуют из той же самой еврейской Библии, от аравийской Агари. А Библию первую кто написал, и где? И чем они были «вооружены» в торговле с волжскими булгарами, хазарами и Индийским архипелагом? И что значит, мирные отношения? Чем они подкреплены, ибо любого чужого человека просто съедали. Примерно как медведи съедают своих детенышей, как только мать–медведица отвернулась. Притом сам Морозов в другом месте говорит, что арианство–единобожие – противоестественно. К нему как–то надо было умозрительно подобраться. Притом, зачем?
Но Морозов гнет свою, совсем уж сумасшедшую линию: «Обычно думают, что мавры из Африки колонизовали Испанию и внесли в нее культуру, но это мнение не соответствует географическим особенностям данных стран. Совершенно наоборот. Культура по северо–западному берегу Африки могла распространиться только из самой Испании. С лингвистической же точки зрения можно допустить, что еврейско–корейшитская грамотность была занесена в Испанию из Египта, но уже при полном распространении дальне–берегового судоходства, и опять не по северному берегу Африки, где редки гавани, а только через Грецию и Италию».
Во–первых, у Морозова получается совершеннейшая чушь. Язык в одной точке развился ни с того, ни с сего, по щучьему велению, и пошел навстречу технологиям и культуре, которые развились в другой точке, и тоже пошли познакомиться с развитым языком. Как будто развитой язык для чего–то нужен сам по себе, для объяснений в любви что ли? А культура и технологии развиваются «на пальцах» как у глухонемых.
Во–вторых, зачем культуре и языку ходить кружным путем, они ведь не полководцы, исполняющие свой дерзкий замысел застать врага врасплох.
В третьих, ныне почти все нобелевские лауреаты у нас живут в Соединенных Штатах. Выходит, что по Морозову наука и культура родились именно там?
В четвертых, Морозову, такому знатоку древнееврейского языка стыдно не знать, что Ари, Арий, ариане, арианство имеет корень «ар», по–древнееврейски – земля. Не «арс», как часто нам намекают, а именно «ар», откуда и идет гектар, он ведь не «гектарс». Вообще–то, земной мир трехмерный называется Ад, откуда Адам (Ад–ам), человек для Ада, отправленный с небес в Ад за то самое яблочко с дерева познания добра и зла. А вот ар – это двухмерная земля, плоскость, фундамент трехмерного мира. Поэтому сам Адам в этом трехмерном миру – большая шишка по сравнению с теми, кто никогда не был на небе – ам–ха–ар (амхаарец) – человек презренный для прямых потомков Адама. Его можно назвать и арийцем, в каких странах–племенах как вышло. Другими словами, хоть ариец, хоть амхаарец, хоть арианин – один черт. И потомки Адама их должны учить уму–разуму. Вот ведь в чем штука.
Это, конечно, древняя еврейская анимистическая космогония. И таких космогоний у древних племен было – сотни, если не тысячи. Например, у австралийских аборигенов с их чурингами, содержащими внутри себя души их предков, родичей из эму и кенгуру – их тотемов. Но дело в том, что ни один народ на тот период не имел письменности, а евреи – уже имели. И именно поэтому анимистическая еврейская космогония дошла до нас в полном своем составе, со всеми фиоритурами и трелями, а о космогонии всех остальных народов мы знаем только их чуринги, тотемы и табу, без единого слова объяснений. И это еще раз доказывает, что евреи первыми сообщили миру о себе. А уж он подстроился, примерно как струны фортепьяно под камертон.