***
Олег Константинович замолчал опять. Мы с Заславским переваривали услышанное, наконец Сергей Валентинович поинтересовался:
- И что было дальше?
- Ничего. - Зло бросил Гореликов. - Дальше я обосрался. В буквальном смысле. И больше не помню ничего. Очнулся под утро на берегу Мокши, с обосранными штанами и седой прядью в волосах. Выкупался, выстирал штаны и пошёл искать нашу стоянку. Встретил Кузнецова. Коля выглядел озадаченно и обескураженно, словно побитый пёс. Но мне явно обрадовался. Сказал, что всю ночь бегал по лесу, собирая нас.
Олег Константинович налил рюмку водки и залпом выпил:
- Самочувствие у всех было жуткое, особенно у Серёги. Только Олечка и Коля цвели и пахли. Насколько можно цвести после пьянки. Пить уже никому не хотелось. К вечеру кое-как оклемались, отмокли в речке, собрались и уехали в город. О произошедшем не разговаривали, словно по молчаливому уговору. Думаю, всем было больно вспоминать. Мне так точно. На следующий день я уехал домой. С тех пор не виделись. Хотя изредка общаемся в Сети. Вернее общались.
-Что-то ещё случилось?
- Ну как сказать? Смерть случилась. - Голос Гореликова звучал глухо, словно обречённо. - Можно смеяться, но уверен, что Семаргл нас проклял. Я знаете, начал интересоваться древнеславянскими богами. Семаргл - проводник между Явью и Навью. И он постепенно забирает нас.
- Вы серьёзно? - Заславский не смог скрыть удивления.
- Вполне. Судите сами. Через три месяца после нашего "отдыха" погибают Ира и Марина. В автомобильной аварии. Ещё через два года умирает Коля Кузнецов. Рак. Пару месяцев назад пропадает Олечка. Не пишет, не отвечает на звонки. На работе говорят - уволилась. Я надеюсь, что всё в порядке, но боюсь, что... Остались только я и Серёга Минин. Правда, с Сергеем я почти не общаюсь. Слышал, что он крепко пьёт.
- Знаете, Олег, с такими настроениями только в гроб ложиться.
- А у вас есть какое-то логическое объяснение, Сергей Валентинович?
- Есть кое-какие догадки. Скажите, Олег, на этом вашем сабантуйчике вы пили только алкоголь? Не принимали, к примеру, ЛСД или других галлюциногенов?
- Я никогда не пробовал наркотиков. Даже травку. Хотя, скажу честно, я думал, что всё пережитое - лишь глюки. Хотелось бы, чтобы так. Но откуда взяться там наркоте?
- Элементарно. Виски могло быть отравлено. Бутылки были запечатаны?
- Да. Хорошо помню. Свою с Ириной я вскрывал самолично. И к тому же есть кое-что... - С этими словами Гореликов полез в карман и достал смартфон. - Я хотел снять статую на свой телефон. Даже включил его, но когда началась вся эта свистопляска - выронил. В суматохе его раздавили, но кое-что записать сумел. Изображения нет, но звук - вполне. Думаете, откуда я так дословно помню слова? Слушайте...
"...спрашивают ли мёртвых о живых?!" - голос, словно из преисподней, на фоне женских воплей, внушал. Я даже невольно помотал головой, чтобы отогнать наваждение:
- Знаете, Сергей Валентинович, меня пробрало. Задал вам Олег задачку. Признайте, что орешек может быть не по зубам.
Заславский некоторое время сидел молча, размышляя.
- Скажите, Олег, - наконец произнёс Сергей Валентинович, - а это не может быть голос кого-нибудь из ваших собутыльников.
- Нет. Я много раз прослушивал запись. Это точно не они.
- А кроме вас кто-нибудь отдыхал ещё в этом месте.
- Нет. Во всяком случае, я не видел никого.
- Вот что, Олег, дайте мне некоторое время. Думается, расколю я ваш орешек. И расскажу, что же произошло тёплым летним вечером на берегу реки Мокша. Заодно кое-какие старые связи подниму...
***
Встретились снова мы только через три месяца. Заславский пригласил. На этот раз расположились мы в доме, в мягких креслах, неторопливо потягивая коньячок. Олег явно нервничал, ёрзал и нетерпеливо поглядывал на Сергея Валентиновича. Наконец, не выдержал:
- Ну что? Вы раскололи орешек?
- Думается, что да. - Улыбнувшись, ответил Заславский. - Сразу оговорюсь - я сразу отбросил мистическую составляющую вашего рассказа. Логическое решение загадки у меня было практически сразу, просто я не до конца мог объяснить некоторые нюансы. Во-первых, меня заинтересовало, что же за конференция, куда съехались люди столь разных профессий.
- Это действительно имеет значение?
- Конечно. Иногда любая мелочь имеет значение. Выходит, вы, Олег, уфолог и любитель паранормального?
- К чему вы клоните, Сергей Валентинович?
- К тому, Олег, что люди вашего типа, какой бы характер они не имели, насколько бы критично не относились к жизни, имеют одну общую черту - вы впечатлительны. Вернее, вы открыты всему новому, и в определённых ситуациях готовы поверить даже в невозможное. Это не хорошо и не плохо. Просто - так есть. Поэтому на вас и обрушилось всё так скопом.
- Допустим, и что же из этого следует?
- Позже. Сначала хочу вас успокоить. Нет никакого проклятия. Смерть Ирины и Марины - трагедия, но в той аварии погибло ещё девять человек, и ничего мистического в ней нет. Николай Кузнецов, к слову не просто биохимик, а со специализацией медицинская биохимия, умер от саркомы Юинга. Но болезнь диагностировали незадолго до вашей эскапады, так что Семаргл к этому отношения не имеет. У него была агрессивная метастазирующая форма, шансы на выживание невелики. И никакой мистики. Ольга Фёдоровна Ланская, Олечка, жива-здорова. Вышла замуж и переехала. Её муж очень ревнив. Поэтому она и оборвала все связи со знакомыми мужчинами. Сергей Минин действительно пьёт. Запил после гибели Марины. Но в алкоголизме мистики не больше чем, скажем, во мне.