ном мнении о том, что логические парадоксытипа па-
что они ни в коем случае не являются специфическими
радокса лжеца («Я сейчас лгу») или парадоксов, обна-
только для философии. Они не более характерны для
руженных Расселом, Ришаром и другими, требуют для
философии, чем для любого другого научного или ра-
своего решения метода лингвистического анализа с его
известным разделением лингвистических выражений на
ционального исследования.
В этом пункте меня, пожалуй, могут спросить: какие
выражения, обладающие значением (или «правильно
же еще «методы» может использовать философ? Мой
построенные»), и на бессмысленные выражения. Это
ответ будет таков: хотя, по-видимому, и существует опре-
верное мнение было соединено с ложной верой в то, деленное число таких различных методов, перечислять
что традиционные проблемы философии возникают из
их нет никакой нужды. До тех пор пока перед фило-
попыток решить философские парадоксы,структура ко-
софом (или любым другим человеком) стоит интерес-
торых аналогична структуре логических парадоксов.
ная проблема и он искренне пытается решить ее, без-
На этой основе утверждается, что различение между
осмысленным и бессмысленным должно иметь главную
различно, какими методами он пользуется.
Среди многих методов, которые философ может ис-
ценность для философии. Ошибочность этого убежде-
пользовать— конечно, каждый раз в зависимости от
ния продемонстрировать не так уж трудно. Для этого
подлежащей разрешению проблемы, — один метод ка-
достаточно обратиться к помощи логического анализа.
жется мне достойным особого упоминания. Это — не-
Последний без труда покажет нам, что некоторого рода
который вариант ныне совершенно немодного историче-
рефлексивность или самонаправленность, характерные
ского метода. Он состоит, попросту говоря, в выясне-
для всех логических парадоксов, совершенно отсут-
37
36
ствуют во всех так называемых философских парадок-
двух сторон: (1) как к проблемам обычного, или обы-
сах, даже в кантонских антиномиях.
денного, знанияили (2) как к проблемам научного зна-
Основной же причиной превознесения метода линг-
ния.Философы, тяготеющие к первому подходу, совер-
вистического анализа, по-видимому, является следую-
шенно верно считают, что научное знание не может
щая. Пришло время, когда многие философы почув-
быть ни чем иным, как расширением обыденного зна-
ствовали, что «новый метод идей»,предложенный Лок-
ния. Однако они при этом ошибочно считают, что из
ком, Беркли и Юмом, то есть психологический, или, двух указанных видов знания легче анализировать
скорее, псевдопсихологический, метод анализа наших
обыденное знание. Таким образом, эти философы стали
идей и их чувственного происхождения, следует заме-
заменять «новый метод идей» анализом обыденного
нить более «объективным» методом, менее связанным с
языка,то есть языка, в котором формулируется обы-
генетическими факторами. Эти философы решили, что
денное знание. Они заменяют анализ зрения, восприя-
вместо «идей», «образов» и «понятий» следует анализи-
тия, познания, убеждения анализом фраз: «Я вижу», ровать слова, их значения и способы использования,
«Я воспринимаю», «Я знаю», «Я считаю», «Я утверж-
вместо «мыслей», «мнений» и «взглядов» — суждения, даю, что это вероятно», или анализом, например, слова
высказывания и предложения. Я готов признать, что
«возможно».
эта замена локковского «нового метода идей» на «но-
Тем, кто признает правомерность такого подхода к
вый метод слов» была несомненным прогрессом и она
теории познания, я отвечу следующим образом. Хотя я
в свое время была настоятельно необходимой.
согласен с трактовкой научного знания как расшире-
Вполне понятно, что многие философы, видевшие в
ния обычного, или обыденного, знания, я считаю, что
свое время в «новом методе идей» единственный истин-
самые важные и наиболее волнующие проблемы эписте-
ный метод философии, могли при этом прийти к убеж-
мологии должны остаться совершенно незамеченными