В этой связи базирование советской общественно-экономической системы на тотальном господстве государственной формы собственности, плановой организации экономики и стремление к её предельной централизации (управлению предприятиями из единого центра) следует рассматривать как вульгаризацию идеи и теории коммунизма, то есть стремление воплотить принципы коммунизма на недостаточной для этого материально-технической и социальной базе. Следуя этой логике, существовавший в Советском Союзе способ производства должен быть квалифицирован как вульгарно-коммунистический, для которого характерна неадекватность (коммунистических, по сути) производственных отношений (объективно не соответствующим этим отношениям) уровню развития и характеру производительных сил2. (Вульгарный — плохо, неправильно понятый, а потому упрощённый до искажения).
Тезис о неадекватности существовавшего в СССР вульгарно-коммунистического способа производства экономическим реалиям ХХ в. может рассматриваться в качестве того самого ключа, с помощью которого возможно найти решение поставленной задачи — выявления объективной логики истории СССР.
Причина неадекватности «советского» способа производства
Хотя вывод в конце предыдущего раздела получен на основании формальной логики, это не должно служить основанием для скепсиса: он является следствием фундаментальной политэкономической причины.
Эту причину мы обнаруживаем в самом начале той логической цепочки, которая привела основоположников марксизма к их выводам. Источником, из которого марксизм выводит сущностные признаки посткапиталистических способов производства — и отдалённого (коммунизма), и ближайшего (социализма), является трудовая теория стоимости. Однако анализ, проведённый в книге «Синтетическая концепция стоимости»18, доказывает, что трудовая теория не является окончательным решением проблемы стоимости (см. указанную книгу, сс. 129–130).
Совсем коротко аргументация сводится к следующему.
Трудовая теория считает труд единственным источником стоимости и не признаёт в качестве такового полезность — субъективную оценку важности товара (блага) для удовлетворения потребности индивида.
Однако следует заметить, что «важность блага» и «важность потребности» — не «кабинетные» категории, они существуют в реальности. Наш язык постоянно предоставляет нам свидетельства их существования — ведь говорим же мы «насущное благо», «первоочередная потребность» и т. п. Во всех этих и подобных случаях мы оцениваем полезность товара с точки зрения удовлетворения определённой потребности.
Отсутствие в категорийном аппарате трудовой теории категории «полезность» имеет своим следствием принципиальнейший(!) её недостаток — неспособность объяснить природу потребительского спроса. Действительно, как можно с позиций трудовой теории объяснить оценку стоимости товара потребителем, если он, безусловно, принимает во внимание его полезность, но никогда не задумывается о затратах труда на его производство? Поскольку категория спроса, наряду с предложением, лежит в основе экономической теории, одного этого более чем достаточно, чтобы серьёзно усомниться в истинности трудовой теории стоимости.
Существуют и другие проблемы, нерешённые трудовой теорией (по причине своей принципиальной нерешаемости в её в рамках). В частности, ещё Д. Рикардо, один из основателей теории, был вынужден признать, что стоимость невоспроизводимых антикварных товаров (произведений искусства и т. п.) не может быть объяснена затратами труда на их изготовление. Собственно говоря, похожая ситуация возникает всякий раз, когда стоимость, в которую оценивает товар потребитель, намного превосходит себестоимость производства. В этом случае цена стремится к своему верхнему пределу, тогда как трудовая теория хочет нас убедить, что она должна колебаться вокруг значения стоимости, определяемой затратами труда.
Трудовая теория смогла выработать собственное понимание таких важных категорий, как стоимость рабочей силы и цена земли. Но она заплатила за это неприемлемо высокую цену, в обоих случаях вынужденно выйдя за рамки принятого постулата стоимости и, тем самым, допустив нарушение целостности теории. Это обстоятельство даёт дополнительные (очень) серьёзные основания для сомнений в её соответствии реальности.
Предпринятые марксистами попытки решения проблемы редукции труда, то есть, сведения сложного труда к эквивалентному количеству простого, оказались бесплодными и закончились очевидной неудачей.