Выбрать главу
Сначала взгляни, что Он сделал с Адамом, как поступал с ним, годами пребывавшим в горе своём. Потом смотри на Нуха в полной беде, смотри, что ему пришлось претерпеть от неверных. Смотри на Ибрахима влюблённого, на то, как домом ему стали огонь и баллиста. Смотри на Исмаила печального, на улицу Возлюбленного жертвой несомого. Смотри на Иакуба поражённого, из-за сына потерявшего зрение. Смотри на Иусуфа рассудительного, попавшего в яму, оттуда — в рабство, а затем и в тюрьму. Вот Айуб, потерпевший беду, оставшийся в червях и среди волков. Вот Иунус, потерявший дорогу, с луны[34] сброшенный в рыбье брюхо. Смотри на Мусу: от рожденья его люлька была ему гробом, а Фараон — его нянькой. Смотри на создающего кольчуги Давуда и огнём своего сердца расплавляющего их металл в воск. Смотри, как дьявол забрал у великого Сулеймана царство, на ветре основанное[35]. Смотри на Закарийю, чьё сердце кипело, как пилили его, и как он молча потух. Вот Йахья: на блюде его голова на обозрении сборища, как горящая свечка. Смотри на Ису: даже возле креста своего снова и снова он избит иудеями. Смотри на главу всех пророков и на всё им испытанное из-за неверных. Тебе кажется, что это так просто? Отбросить жизнь — наименьшее, что потребуется. Я полностью в изумлении, словно умер, не вижу выхода, вижу только беспомощность. О мудрость, на этом пути ты подобна младенцу, в поисках которого ум-старик и сам заблудился! Но как до Высшей Сути тогда доберусь я, нечисто зачатый, как достигну я Чистоты? Посредством наук Тебя не понять, Ты — сокрыт. Ты не получаешь убытка и прибыли, ведь где нет прибыли — там нет и убытка: и от Мусы Ты прибыли не имел, и Фараон убытка Тебе не принёс. О бесконечный Владыка! Есть ли кто-либо, помимо Тебя? Раз Ты — бескраен и бесконечен, есть ли что-то, кроме Тебя? О Ты, народа миры ввергнувший в изумление, Ты остался скрытым завесой. Отодвинь наконец-то завесу, не жги душу мою, из-за завесы не поджигай меня больше. Заблудился я в море удивления сразу, вызволи, забери обратно меня из этого удивления! Я потерялся в водовороте этого моря, я оказался снаружи от занавеса. Вытащи раба своего из этого мне чуждого моря, Ты Сам его бросил в море, Сам и вытащить можешь. С ног до головы цепью нафса[36] я скован, если не подашь мне руки — горе мне! Горе мне! Моя душа испачкана пустотой, не могу состояние это дольше терпеть. Либо от этой грязи очисти меня, либо пролей мою кровь и похорони меня. Люди боятся Тебя, а я — себя, ибо видел от Тебя добро, от себя — зло. Подобно мертвецу я брожу по земле — оживи меня, о Ты, Пречистый, Дарующий жизнь! И верующий, и неверный — все окровавлены, одни — обезумевшие, другие — отвернувшиеся. О мой Падишах, сердце моё переполнено кровью, с ног до головы безумен и я, подобно Вселенной[37]. Ты сказал: «Днём и ночью Я с вами[38] не забывайте взывать ко Мне ни на миг!»[39] Раз получается, что мы — соседи, Ты солнцу подобен, а мы — теням, то Тебе ведь не сложно, о Дарующий милость нищим, соблюсти права ближайших соседей? С сердцем, полным боли, и душой, полной раскаяния, от страсти видеть Тебя льются мои слёзы дождём. Если примусь рассказывать о своём сожалении, то направление поиска Тебя я утрачу. Укажи мне путь, ибо я пришёл заблудившимся, дай богатство, хоть я слишком поздно пришёл: приобретающий состояние на Твоей улице в Тебе потеряется и возненавидит себя. Я не утратил надежду, взволнован я, может, и услышишь Ты одну мою просьбу из тысячи...

Воин и пленник

Воин столкнулся с противником слабее себя. Оттащил, связав ему руки, в сторону дома. Когда он отправился за мечом, дабы отсечь пленному голову, его жена дала кусок хлеба бедняге. Воин, вернувшись с мечом, заметил в руках пленника хлеб. «Кто дал тебе хлеб, о ничтожный?» — воин вскричал. «Твоя жена», — пленник ответил. «Убить тебя мне теперь запрещено, — услышав ответ, воин сказал, — Ибо на принявшего наши хлеб-соль меч поднимать не положено. Не жаль даже отдать жизнь ради съевшего нашу соль, разве я смогу пролить его кровь?» О Боже, со дня, когда я родился[40], за Твоим столом всю жизнь я провёл. Когда человек отламывает хлеб, подавая кому-то, то не забывается это. Раз у Тебя — сто тысяч морей щедрости, благодаря этому столько Твоего хлеба я съел, — выполни долг!.. О Господь обоих миров! Я беспомощен и окровавлен, ведь гнал я по суше ковчег[41]. Возьми меня за руку и помоги, сколько же мне бить свою голову, словно муха лапками! О Прощающий грехи, о мой Учитель, я сгорал сотню раз, зачем Тебе мои страдания? От стыда пред Тобой кипит моя кровь. Много грязного я совершил, но закрой на это глаза. По глупости сотни грехов я содеял, а Ты в ответ сотни мер добра подарил. О Господи, посмотри на меня, бедного, если и видел Ты от меня только зло — ведь это уже позади. Если по глупости я наделал ошибок — прости, пожалей мою бедную душу и сердце, помилуй. Если мои глаза не плачут в открытую, то душа моя тайно рыдает от радости стремиться к Тебе. О Творец! Если и совершал я добро или зло, то всё я проделывал лишь со своим телом. Прости же мои слабости и сотри мою непочтительность[42].
вернуться

34

«Луна» в старинном персидском означает высокое, почётное место.

вернуться

35

Ветер находился у Соломона в подчинении.

вернуться

36

Следуя традиции, Аттар обычно так называет чувственное начало в человеке, но иногда контекст словоупотребления предполагает и более ёмкий смысл.

вернуться

37

Вселенная восхваляет Творца за своё создание и существование, пребывая в любви к Нему, не требующей ни рассудочности, ни логики, однако сама она при этом не имеет цели собственного существования, а большинство существ в ней пребывают в печальном неведении относительно собственной миссии.

вернуться

38

Ссылка на аят (57:4): «Он с вами, где бы вы ни были. Аллах видит всё, что вы совершаете».

вернуться

39

Ссылка на аят (40:60): «Ваш Господь сказал: "Взывайте ко Мне!"»

вернуться

40

Рождение здесь следует понимать как начало духовного пути.

вернуться

41

Видимо, обыгрывается несколько смыслов, но формально выражение означало «заниматься ерундой».

вернуться

42

Аттар говорит о том, что по замыслу Творца человек непочтительным не создан. Он становится таковым по отношению к Богу в процессе воспитания и взросления.