В новейших исследованиях по логике буржуазных авторов иногда наблюдается обратное воззрение: весь процесс мышления рассматривается как дедуктивный, а индукция отодвигается на задний план; иногда высказывается соображение, что индукция представляет собой либо замаскированную дедукцию, либо простую догадку. Здесь сказывается возрождение схоластических воззрений в буржуазной философии и логике, стремление увести мышление от объективной действительности в область пустых ненаучных абстракций.
Обе эти противоположные концепции «всеиндуктивизма» и «вседедуктивизма» не имеют под собой никаких научных оснований. Правильное решение вопроса о соотношении дедукции и индукции заключается в признании значения той и другой, так как для правильного мышления, плодотворного научного исследования важны и дедукция и индукция. Дедукция и индукция неразрывно связаны друг с другом и дополняют друг друга. Развернутый процесс научного мышления всегда включает в себя и дедукцию и индукцию, а не ограничивается лишь одной из них.
Одна индукция без помощи дедукции никогда не сможет привести исследование к вполне достоверным выводам; получаемый путём индуктивного умозаключения вывод всегда будет только вероятным, приблизительным, но никогда не сможет быть достоверным, несомненным. Одна индукция, только индукция — это всегда в большей или меньшей мере индукция через простое перечисление. Если мы изучим очень большое количество предметов данного класса, во всех них найдем постоянство признаков, обнаружим в них устойчивую связь и нигде не встретим исключения, наш вывод о всех предметах этого класса может быть в той или иной степени вероятным, но только вероятным, а не достоверным, так как всех предметов этого класса мы не изучили. Научная индукция приводит нас к достоверным выводам, но, как мы знаем, научная индукция является действительно научной не только потому, что исследование производится систематически и методически, но и потому, что она связывается с дедукцией, включает в процесс исследования дедукцию, устанавливающую необходимый характер связи явлений и их признаков.
Путём индукции мы обобщаем признаки ряда фактов, случаев и из обобщения признаков отдельных фактов, случаев выводим общее правило. Но ведь сколько бы частных случаев, фактов мы ни изучали, всё это будет сумма частных фактов, и никакого общего правила из этого еще не получится: его можно предполагать, но нельзя утверждать его с достоверностью. Мы говорили, что индукция представляет собой вывод из известных нам фактов относительно фактов, которые нам неизвестны. Что же нам даёт право из некоторого количества фактов данного рода делать заключение относительно всех фактов данного рода? Это основной вопрос теории индукции. Что даёт нам возможность от множества частных случаев перейти к общему правилу и из свойств ряда наблюдавшихся нами фактов заключить о свойствах остальных, не наблюдавшихся нами фактов того же рода? Без дедукции это было бы невозможно. Мы бы только накапливали отдельные факты, но выводы из них по своей достоверности не шли бы дальше гипотезы и аналогии.
На это и указал Энгельс, говоря, что сама индукция никогда не может помочь уяснить самый процесс индукции (см. выше, стр. 318).
Но если научная индукция невозможна без дедукции, то и дедукция невозможна без индукции. Чтобы произвести дедуктивное умозаключение, т. е. чтобы притти к тому или иному заключению по способу силлогизма, требуются две посылки — большая и меньшая, и тогда, по правилам силлогизма, мы сможем безошибочно сделать заключение. Но сами посылки не даются нам в готовом виде, они сами должны быть найдены, выяснены, установлены. Большей посылкой силлогизма может быть аксиома, т. е. положение самоочевидное, не нуждающееся в доказательствах; в этом случае индукция непосредственно не участвует в создании большей посылки; однако все аксиомы, математические и другие, в конечном счете имеют опытное происхождение, являются обобщениями человеческого опыта.
Но аксиомы редко бывают большей посылкой силлогизма (кроме математики); обычно большими посылками силлогизмов являются различные общие положения, в установлении и формулировании которых принимает то или иное участие индуктивное обобщение. Точно так же значительна роль индукции в установлении меньших посылок силлогизма, особенно в тех случаях, когда меньшей посылкой является единичное (индивидуальное) суждение, содержащее высказывание по поводу отдельного конкретного факта; в этом случае совершенно необходимыми являются такие приёмы, как наблюдение, свидетельство и эксперимент. Таким образом, дедукция без индукции так же невозможна, как и индукция без дедукции. Дедукция без индукции неизбежно имела бы схоластический характер, какой она и была в средневековой логике.