чально разработал в процессе критики Витгенштейна. На самом деле я сформулировал проблему де-
маркации и критерий фальсифицируемости, или проверяемости, еще осенью 1919 г. за несколько лет
до того, как идеи Витгенштейна стали предметом обсуждения в Вене. (Ср. с моей статьей «Philosophy of Science: Personal Report», опубликованной теперь в книге «Conjectures and Refutations».) Именно
поэтому как только я услышал о новом верификационном критерии значения, я (285:) противопоста-
вил ему мой фальсификационный критерий — критерий демаркации,предназначенный для разграни-
чения систем научных высказываний и вполне осмысленных систем метафизических высказываний.
(Я не претендую на то, что мой критерий применим к лишенной значения бессмыслице.) Вот письмо
1933 года.
Критерий эмпирического характера теоретических систем
(1) Предварительный вопрос.Юмовская проблема индукции, то есть вопрос о достоверности за-
конов природы, возникает из явного противоречия между принципом эмпиризма (согласно которому
только «опыт» позволяет судить об истинности или ложности фактуального высказывания) и осозна-
нием того обстоятельства, что индуктивные (или обобщающие) рассуждения недостоверны.
Под влиянием Витгенштейна Шлик1 высказал мнение о том, что данное противоречие можно
устранить, приняв допущение, что законы природы представляют собой «не подлинные высказыва-
ния», а «правила преобразования высказываний»*1, то есть разновидность «псевдовысказываний»
Эту попытку решить проблему индукции (решение Шлика представляется мне чисто словесным) объединяет со всеми более ранними аналогичными попытками, а именно априоризмом,конвенциона-
лизмом и т. п., необоснованное допущение о том, что все подлинные высказывания в принципе
должны быть полностью разрешимы, то есть верифицируемы или фальсифицируемы. Эту мысль
можно выразить более точно: для всякого подлинного высказывания должна существовать логиче-
ская возможность как его (окончательной) эмпирической верификации, так и его (окончательной) эмпирической фальсификации.
Если отказаться от этого допущения, то становится возможным простое разрешение того противо-
речия, которое образует проблему индукции. Мы можем вполне последовательно интерпретировать
законы природы и теории как подлинные высказывания, которые частично разрешимы,то есть они
— по логическим основаниям — неверифицируемы, но асимметричным образом только фальсифи-
цируемы:это высказывания, проверяемые путем систематических попыток фальсифицировать их.
Предлагаемое решение имеет то преимущество, что оно открывает путь также для решения вто-
рой, еще более фундаментальной проблемы теории познания (или теории эмпирического метода). Я
имею в виду следующее.
(2) Главная проблема — это проблема демаркации(кантовская проблема границ научного позна-
ния), которую можно определить как проблему нахождения критерия, который позволил бы провести
различие между утверждениями (высказываниями, системами высказываний), принадлежащими к
эмпирической науке, и утверждениями, которые можно назвать «метафизическими».
1 Schlick M.Die Kausalität in gegenwärtigen Physik // Die Naturwissenschaften, 1931, Bd. 19, N 7, S. 156.
*l
образования высказываний» По-немецки это звучит так «Anweisungen zur Bildung von Aussagen» («указания для
образования высказываний»). Здесь слово «Anweisungen» («указания»), очевидно, можно перевести как «пра-
вила», однако слово «Bildung» («образование») в то время вряд ли еще обладало теми добавочными техниче-
скими смысловыми оттенками, которые впоследствии привели к четкому различению между понятиями «обра-
зование» и «преобразование» высказываний. (286:)
Согласно решению этой проблемы, предложенному Витгенштейном2, такое разделение достигает-
ся с помощью использования понятий «значение» или «смысл»: каждое осмысленное, или имеющее
значение, предложение должно быть функцией истинности «атомарных» предложений, то есть долж-
но быть полностью логически сводимо к сингулярным высказываниям наблюдения или выводимо из
них. Если некоторое утверждение, претендующее на роль научного высказывания, не поддается та-
кому сведению, то оно «не имеет значения», «бессмысленно», является «метафизическим» или про-
сто «псевдопредложением». В итоге метафизика оказывается бессмысленной чепухой.
Может показаться, что, проведя такую линию демаркации, позитивисты достигли большего успеха
в уничтожении метафизики, чем все предшествующие антиметафизики. Однако этот метод приводит
к уничтожению не только метафизики, но также и самого естествознания, ибо законы природы так же
несводимы к высказываниям наблюдения, как и рассуждения метафизиков. (Вспомним проблему ин-
дукции!) Если последовательно применять критерий значения Витгенштейна, то законы природы
окажутся «бессмысленными псевдопредложениями», следовательно, «метафизическими» высказыва-
53
ниями. Поэтому данная попытка провести линию демаркации терпит крах.
Догму значения или смысла и порождаемые ею псевдопроблемы можно устранить, если в каче-
стве критерия демаркации принять критерий фальсифицируемости,то есть (по крайней мере) асим-
метричной или одностороннейразрешимости. Согласно этому критерию, высказывания или системы
высказываний содержат информацию об эмпирическом мире только в том случае, если они обладают
способностью прийти в столкновение с опытом или, более точно, если их можно систематически
проверять,то есть подвергнуть (в соответствии с некоторым «методологическим решением») про-
веркам, результатом которых может быть их опровержение3.
Таким образом, признание односторонне разрешимых высказываний позволяет решить не только
проблему индукции (заметим, что существует лишь один тип умозаключения, осуществляемого в ин-
дуктивном направлении, а именно — дедуктивный modus tollens), но также более фундаментальную
проблему демаркации — ту проблему, которая породила почти все другие проблемы эпистемологии.
Наш критерий фальсифицируемости с достаточной точностью отличает теоретические системы эм-
пирических наук от систем метафизики (а также от конвенционалистских и тавтологических систем), не утверждая при этом бессмысленности метафизики (в которой с исторической точки зрения можно
усмотреть источник, породивший теории эмпирических наук).
2 Wittgenstein L.Tractatus Logico-Philosophicus. London, Routledge and Kegan Paul [русский перевод: Витген-
штейн Л.Логико-философский трактат. М., ИЛ, 1958; новое издание — в книге: Витгенштейн Л.Философские
работы. Часть I. М., Гнозис, 1994. С. 1-73].
3 Эта процедура проверки была названа Карнапом ( Carnap R.Ueber Protokollsaetze // Erkenntnis, 1932/33, Bd.
3, S. 223) «процедурой В». См. также книгу Дубислава ( Dubislav W.Die Definition. 3. Ausgabe. Leipzig, 1931, S.
100. *Добавление 1957 г.). В той ссылке имеется в виду не работа Карнапа, а моя работа, о которой говорится в
названной статье Карнапа и которая принимается им. Карнап сам признает, что именно я был автором того, что
он описал как «процедуру В» («Verfahren В»). (287:)
Поэтому, перефразировав и обобщив хорошо известное замечание Эйнштейна4, эмпирическую