Тот, кого я назвал Палачом, улыбнулся и небрежно махнул рукой. Вампира подбросило вверх и хорошенько припечатало о потолок. И так несколько раз подряд. Герат бросился на советника, но отлетел к стене и повис на ней. Из пола выползли толстые лианы и шустро оплели графа, не давая ему возможности шевелиться. Через секунду рядом с ним повис кокон с Норисом.
- Зато я всегда беру тела сильнейших магов, в отличие от тебя. Знаешь, Логофет, как говорят на Земле?
Я усмехнулся.
- Чья бы корова мычала, а твоя молчала. Что-то я не припоминаю, чтобы ты хоть раз отказался от носителя-вампира.
- Это моя судьба, Палач. Но ты-то не эльф! Вот мне всегда было интересно, такая страсть к дивному народу вытекает из неудовлетворенности своей внешностью? Тебе бы походить к хорошему психоаналитику, глядишь и избавился бы от комплекса неполноценности. Лично я твой истинный облик нахожу намного привлекательнее, чем это кавайное лицо. - Говоря это, я смещался в сторону выхода. - Может быть, ты хочешь об этом поговорить?
-Abyssum abyssum invocat.* - Палач тихо рассмеялся.
Где-то на улице раздался взрыв, послышались крики. Норис затрепыхался в коконе, пытаясь порвать лианы.
- Твои сторонники начали атаку, - прислушавшись, сообщил мне эльф. - Я отпущу твоих слуг, если они пообещают не вмешиваться в наши разборки.
- Они пообещали. - Я достал Каракурт. - Ты еще не знаком с моим мечом, Палач?
Эльф внимательно посмотрел на рубин в котором бесновалась душа порабощенного демона, его лицо скривилось в гримасе недовольства. Он резко щелкнул пальцами, и парни с грохотом упали на пол. Норис тот час вскочил на ноги, резким движением сбросил плащ, расправил крылья, пригнулся и зашипел, словно раздраженная кошка. Ногти на его руках начали расти, превращаясь в длинные черные когти, верхние клыки удлинились до ужасающего размера, с них капала ядовитая слюна. Челюсть слегка выдвинулась вперед, превращаясь в жуткое оружие хищника, лицо стало похоже на застывшую серую маску, на которой светились ярко-красные глаза. Вся фигура вампира подернулась туманной дымкой. Отвратительное, но завораживающее зрелище - боевая трансформация.
- Высший? - Палач был так же удивлен, как и я в свое время. - Как неожиданно.
Норис исчез и появился уже за спиною советника, молниеносное движение - и на шее эльфа появилась набухающая красным полоса, вампир, между тем, опять исчез, возник возле Герата, подхватил его на руки и пропал.
- Хорош. Его нет в списке, поэтому убивать мальчика не стану, после того, как отправлю тебя назад. - Роковая для любого смертного рана на шее эльфа уже затянулась, - Не желаешь признать поражение? Тебе против меня не выстоять, что неоднократно уже доказывалось.
- Потому что ты всегда играешь грязно, - пробурчал я, - но я еще раз попробую. Что будет ставкой?
- Ты не станешь возражать, когда я приду за девчонкой, и отдашь мне ее по первому требованию.
- Зачем?
- Кровь.
Вот тут меня и пробрало. Я почувствовал что моя челюсть летит вниз превышая скорость гравитации и быстренько ее захлопнул.
- Твоя?
- И у меня бывают слабости, Логофет. Я тоже иногда влюбляюсь.
- А кто мать?
- А вот это тебя не касается, вампир. - Палач хищно улыбнулся.
- Но почему?
- Я не могу. Условия игры. Ее найдешь для меня ты, если сегодня проиграешь. Точнее, когда проиграешь.
- Идет. А ты расскажешь мне историю своей любви. - Ну, любопытный я безмерно, что поделать? - Еще я хочу твой меч. Я давно уже любуюсь на Черный Дым и просто мечтаю заполучить в коллекцию этот шедевр мастера Горацио.
Эльф склонил голову в знак согласия, сбросил плащ и вытащил дымчатый клинок. Меч некоторое время мерцал в его руке, меняя очертания, но, в конце концов, застыл - абсолютно черный эспадон с двойной гардой - любимое оружие Палача - меч милосердия.
Я поднял Каракурт.
Невидимый Доврик Могучий стоял и тени дерева недалеко от дворца и ждал. Он видел, как побежала в сторону таверны Алаина, а призванный им демон зашел в двери храма в сопровождении инквиза. Правда, последние сутки маг сомневался, что яр Сохо - демон. Слишком уж его поведение выбивалось из представлений магистра о поведении этих стихийных сущностей. Скорее всего - это могучий чародей прошлого, который вдруг смог оказаться в молодом теле. Лично для себя Доврик опасности не ощущал и поэтому решил пока не забивать голову этим вопросом. Главное - что таинственный яр делится с ним секретами своего мастерства. За эти дни целитель узнал столько, сколько не смог бы узнать и за год тщательного изучения старинных трактатов. Особенно поразило магистра - то, с какой легкостью Вад оперирует огромным количеством энергии, та небрежная изысканность, с которой он творит воистину величайшие заклинания! И эта новая магия, которую до сих пор никто не видел! Но теперь, имея в руках амулет опознания, он, Доврик, сможет восстановить былое магическое могущество Этаона. Он откроет для одаренных детей первую настоящую школу магии после Алой войны. Пригласит лучших преподавателей - магов и обычных людей. Яр Сохо был сто раз прав, когда предложил обучать будущих магов не только магическому искусству но и математике, астрономии , природознанию. Может быть, удастся привлечь к этому делу нелюдей. Эльфы могли бы преподавать науки о природе, гномы - ремесла, урашхи - морское дело, вампиры - воинское искусство. Можно будет подключить к этому делу Нориса. Да что там, нужно предложить и их детям места в новой школе. От этого только все выиграют. Хватит уже жить в полной изоляции, наступают времена больших перемен, на Этаон возвращается истинная магия! Какие возможности! Какие лаборатории они построят, библиотеки, большие светлые классы, испытательные полигоны. А там - можно замахнуться и на Академию. Главное - не повторить ошибки прошлых лет, не допустить крамольных мыслей о величии магов над остальными людьми. А для этого нужно преподавать историю. Правдивую историю. Целитель улыбнулся и тут же нахмурился. Рано он начал мечтать. Сначала необходимо нейтрализовать Ивазия и его советника. Доврик приложил руку к артефакту, вшитому под кожу, и ощутил легкую пульсацию. Он слукавил, когда говорил яру Сохо, что трудно открыть дверь при заклинании разрыва. Он обманул человека, спасшего ему жизнь ради спасения многих жизней. Никаких угрызений совести магистр не испытывал. У него была цель, а для ее достижения нужно уметь преподносить истину так, как нужно тебе. А этому за годы практики искусства Доврик научился сполна. Нет, он, конечно, выполнит свою часть договора, если останется жив. Но до этого постарается вытянуть из нового знакомого как можно больше знаний.