- Ариша, очнись, очнись, прошу тебя, - голос Сэма доносился словно издалека, - Я убью вашу ведьму, если с моей подругой что-то случится!
- Сэм, ты ли это? Сколько экспрессии, сколько злости! - Арина нащупала на лбу мокрую тряпку и, стянув ее, открыла глаза.
- Слава Велесу, с тобой все в порядке. - На взволнованном лице Сэма отразилось облегчение.
Он протянул руку и Арина, уцепившись за нее села, оглядываясь вокруг. Они находились в небольшой комнате с одним маленьким мутным окошком, по-видимому, спальне, освещенной несколькими толстыми бездымными свечами. Кроме двух кроватей в ней стоял большой сундук, выполняющий функцию шкафа и скамья вдоль стены. На светлом выскобленном полу лежали шкуры. Арина с любопытством закрутила головой. Рядом со второй кроватью суетилась жена старосты с дочкой. Девушка держала лоханку с холодной водой, в которую старостиха отжимала белую тряпицу, родную сестру той, что Арина сняла со своего лба. В неровном свете свечей все казалось апокрифичное, и девушка словила себя на мысли, что вряд ли она скоро привыкнет к новым реалиям.
- Что случилось, почему я грохнулась в обморок? - Спуская ноги на пол, поинтересовалась она у Сэма.
- Эта...ведьма решила просканировать твой мозг, причем настолько грубо, что даже я заметил.
- И что? У нее получилось? - Арина, не терпящая вмешательства в свою жизнь, а тем более в мысли и память, вскочила с кровати с нестерпимым желанием хорошенько наподдать средневековой выскочке.
- Успокойся, она свое получила. - Сэм расплылся в широкой кровожадной улыбке и, понизив голос, с восторженным недоверием добавил, - У меня как-то получилось перенаправить энергетический поток и отразить ее силу обратно. Вон теперь лежит, отдыхает на соседней коечке, - он самодовольно прищурился, скосив глаза вбок, - Лирина с матерью ее обхаживают.
- Ты ее случайно не сделал растением?
- Да нет, вроде, - Сэм растерянно захлопал длинными ресницами, - А если и сделал, черт с нею!
- Малыш, ты всего день в средних веках, а уже избавился от гуманизма, что же будет дальше! - Арина заглянула через плечо старостихи склонившейся над лежащей на кровати женщиной, - Оба-на! Так она молодая! Сколько же ей лет? Хонька говорил, что она пришла при его деде...
- На то она и ведьма, - ответила ей жена Бороды, выпрямляясь и движением руки отправляя Лирину вон из комнаты. Арина подумала, что она впервые слышит ее голос. В беседе женщина участия не принимала, молча сидя рядом с мужем. - Она не меняется с тех пор, как я была в возрасте Лиринки.
- Уважаемая...- Сэмуил запнулся, не зная как называть женщину.
- Наира.
- Очень приятно. Странные у вас с дочерью имена, совершенно не вписываются в местный этнографический профиль. Я всегда увлекался ономастикой...
- Сэмуэль! - Арина сделала страшное лицо, указывая глазами на стоявшую с открытым ртом Наиру, - Не обращайте внимания уважаемая, это он головой ударился, когда маленький был, вот теперь и разговаривает иногда на птичьем языке. Просто Сэм хотел узнать, почему ваши имена так отличаются от местных?
- Ага, так я с Ковьхара. Борода меня сосватал, когда служил в дружине барона. - Как нечто само собой разумеющиеся пояснила Наира. - Вот и деток назвали Лирина и Богорад, в честь предков моих.
Она собрала вещи и вышла из комнаты, тихонько притворив за собой дверь. Сэм и Арина остались стоять у изголовья ведьмы, в недоумении глядя друг на друга.
-Надо бы пойти вещи притащить, пока не растянули, - неуверенно начала девушка.
Сэмуил кивнул и вышел из комнаты. Арина присела на край кровати, с любопытством рассматривая ведьму и злорадно подмечая, что та не настолько молода, как ей показалось изначально. Худая, словно изможденная тяжелым трудом - бледная, тонкие лучики в уголках глаз, вертикальные морщины на лбу, которые бывают у людей имеющих привычку часто хмуриться. Обычная уставшая женщина. А ведь ей пришлось намного тяжелее, чем им. Оказаться одной в незнакомом мире, без друзей, без родных, без шанса вернуться - это было страшно. Она же не сломалась, нашла в себе силы жить, работать, стала для местных непререкаемым авторитетом. Злость на ведьму, как-то прошла сама собой, но неприязнь осталась.