— Замечательные археологические исследования, как сказал бы ваш прадед.
— Сынок, может, ты и прав, — сказал Самый Старый Старейшина. — Но ведь ты поискал в этих ненужных кучах тайну оружия?
— Поискал, — с гордостью ответил министр обороны. — И нашел способ обрабатывать сталь.
— И в виде чего? — спросил Самый Старый Старейшина.
— А, я знаю! — воскликнул епископ. — В форме ослиной челюсти. Одна из наших религиозных историй повествует об огромном количестве воинов, убитых именно ослиной челюстью героем по имени то ли Сэм, то ли Сэмсон. Я всегда ломал над этим голову, ведь такая челюсть не казалась эффективным оружием. Но если это повествование просто аллегория, символ, например, кобальтовой бомбы...
— Несомненно, вы правы, но я этого не знал и работал в другом направлении, — с определенным самодовольством заявил министр обороны. — И вот теперь это оружие готово, но, традиционно, оно будет засекреченным в преддверии грядущего законодательства о новых ассигнованиях.
Он прошелся по хижине, порылся в груде соломы в углу Пентагона и достал на свет оружие.
Оба его собеседника были глубоко впечатлены. Пресервидент протянул руку, чтобы потрогать это чудо-оружие, и из пальца у него брызнула кровь.
— Очень сильное оружие, — сказал старик, сунув пораненный палец в рот. — Наверное, это и есть кобальтовая или водородная бомба, которую ты открыл вновь.
— Я даже немного волнуюсь о моральных проблемах, — высказался епископ. — Имеем ли мы право привнести такое средство разрушения в мир? Подумайте о потерях человеческих жизней.
Но Самый Старый Старейшина хлопнул сына по плечу.
— Многих и не нужно убивать! Простое владение этим оружием делает нас неуязвимыми. Мы укрепим власть правительства Рыцарей Штатов сначала на Мысу Коддерс, а потом и по всему восточному заливу Наррагансетту. И затем, обезопасив себе тылы, разгромим племена долины.
— В любом случае, племена теперь будут знать свое место, — кивнул епископ.
— Мы пойдем на них, — заявил министр обороны, ослепленный перспективой абсолютной победы. — Мы победим всех в долине, а если окажется, что кто-то живет и за горами, победим и их.
— Поосторожней, сынок, — предостерег его Самый Старый Старейшина. — Мировая война и так достаточно велика. Не может быть никаких земель за пределами Беркшира. Мой дед никогда не слышал о них. Там край мира.
— Я хотел бы дать название своему оружию, — покраснев, сказал министр обороны. — Я чувствую, что это пророческое, историческое событие, и у меня есть имя, подходящее для поэзии.
— Поэзии! — задумчиво протянул епископ. — Песни! Вот именно! Как хранитель письменных архивов и устной саги, я помню вид этого типа атомной бомбы, хоры и менестрели воспевают его, в течение бесчисленных эпох это было самым смертоносным орудием войны. Да, у него уже есть имя, и его можно опять с гордостью произнести.
Он торжественно надел свою мантию, а двое других склонили головы, в то время как епископ пропел:
— Слава секретному оружию Титипу! Слава мечу!
The secret weapon of Titipu, (Science Fiction Stories, 1956 № 7).
О КАПИТАН, МОЙ КАПИТАН
(под псевд. Ивар Йоргенсен)
Капитану Мартелло был известен каждый квадратный сантиметр своего корабля. Прослужив на корабле двадцать лет, думал капитан, расхаживая взад-вперед по маленькой каюте и стискивая в руке радиограмму, прослужив двадцать лет, вполне можно узнать все особенности своего корабля. А также и себя самого.
С Юпитера на Землю. Длина маршрута — 370300000 километров. Капитан снова взглянул на депешу. Двадцать лет туда-сюда, с Юпитера на Землю, с Земли на Юпитер, и каждый полет длится 370300000 километров, а теперь вдруг — все. Капитан глубоко вздохнул и пошел к дверям каюты (краска на стенах которой давно уже начала отслаиваться, а скудная старая обстановка давным-давно устарела и требовала перемены), думая о том, что скажет экипажу.
— Доброе утро, капитан.
Мартелло поднял взгляд. Это был Салливан — один из старых членов команды, который был принят на борт корабля одновременно с тем, как Мартелло занял пост капитана (20-го мая 2079 года, прошептал Мартелло внутренний голос), и все еще оставался на своем посту. Как и прочие члены команды, Салливан был невысоким, коренастым, широким, почти что квадратным, лысым и с неизменным космическим загаром. На нем была одна лишь набедренная повязка, но при жаре в носовом отсеке ничего другого и не требовалось. Салливан отлично приспособился к космосу: крепкий, несгибаемый, мощный автомат, словно созданный самой Природой для работы в «жарких» отсеках. На земле он был бы всего лишь жалкой обезьянкой, уродцем, подумал Мартелло, но здесь, на Корабле (когда-то давно у корабля было название, но за двадцать лет курсирования между Юпитером и Землей оно было всеми забыто, так что звали его теперь просто Корабль), он отлично вписался в окружающую среду.