Но что она такое увидела? Что ее так напугало?
Странные следы и порванный купальник могли предлагать различные версии, но все они казались Дэну бессмысленными.
Ему оставалось лишь одно — идти пешком по дороге к ранчо. Если Дженис будет там, то сможет сама все объяснить.
Томас Хэдли вынул изо рта трубку из корня шиповника и поднял взгляд, услышав рев двигателя изношенного «универсала».
Он удобно устроился дома, в большой гостиной, погрузившись в недра тяжелого, обтянутого кожей кресла перед погасшим камином, поставив ноги на косматую медвежью шкуру на полу возле кресла. Динамики наполняли гостиную сокрушительными аккордами из оперы Вагнера, действие третье, сцена первая, «Умирающая Валькирия».
Но сквозь ревущую музыку все равно можно было услышать надрывающийся двигатель «универсала», вносивший разлад в гармонику оперы. Затем Хэдли услышал визг тормозов и хлопок дверцы машины. Едва он успел подняться с кресла, как в комнату ворвалась его дочь.
— Папа! Папа! Папа! О, боже мой! Папа!
Красное пляжное полотенце слетело с нее, когда девушка ринулась в отцовские объятия.
— Дженис! Дженис, что случилось?
Старик крепко обнял ее, и она истерично разрыдалась.
— Монстр! — завопила она. — Огромная... уродливая... противная тварь! — С трудом выдавила она сквозь рыдания. — Ужасный монстр! Он... он... он сорвал с меня одежду... схватил меня... волосатый... Ооооо!..
И с последним вскриком она потеряла сознание на руках отца.
Нежно держа, Томас Хэдли перенес дочь в ее комнату и положил на кровать. Затем тщательно накрыл ее одеялом и направился в гостиную к телефону, с лицом, мрачным и мертвенно-бледным от гнева. Назвал номер и стал нетерпеливо ждать, пока оператор соединит его с вызываемым абонентом.
— Квартира доктора Кэндора, — наконец послышался в трубке чей-то голос.
— Миссис Кэндор, это Том Хэдли. Мне нужно поговорить с Бобом.
— Секундочку, мистер Хэдли.
Пауза на другом конце линии, затем:
— Том? Этот Боб. Что случилось?
Том Хэдли секунду помолчал. Как рассказать ему это? Но делать было нечего, нужно что-то сказать. И том глубоко вздохнул.
— Боб, На Дженис кто-то напал, по крайней мере, я так думаю. Она в истерике. Ты можешь приехать ко мне?
Снова короткая пауза на другом конце линии, прежде чем доктор ответил.
— Это ужасно, Том. Конечно, я сделаю все, что могу. Я немедленно приеду. Но ты уверен, что ей нужен психиатр? Я имею в виду, если ей нанесли физический вред...
— Я так не думаю. Но она несет какой-то бред.
— Кто это сделал? Вы вызвали полицию? — спросил доктор.
— Еще нет, — сказал Хэдли. — Я не знаю, кто это сделал, но намерен узнать. Приезжай как можно быстрее, а я пока что позвоню шерифу Малькому.
— Через десять минут буду, Том.
— Спасибо, — сказал Хэдли, повесил трубку и тут же набрал другой номер.
— Шериф Мальком слушает, — послышался голос со слабым британским акцентом.
— Говорит Томас Хэдли, живущий на Океанвью Роуд. Приезжайте, пожалуйста, как можно быстрее. Моя дочь подверглась нападению. — Он сделал паузу. — Надеюсь, шериф, что газетчики ничего не прознают.
— По крайней мере, не от меня, — веско сказал Мальком. — Буду у вас как можно быстрее.
— Хорошо.
Хэдли оборвал связь и аккуратно набил и раскурил трубку, стараясь, чтобы руки его не дрожали. Голос его был хриплым, когда он проговорил себе под нос:
— Ну, если это сделал Дэн Торн...
Он оборвал себя, но в его голове продолжали крутиться ужасные мысли и предположения.
Дэн Торн сидел на камне и растирал свои босые ноги. Они давно уже начали болеть. Днем он ходил по пляжу, затем взбирался на утес, затем шел осматривать золотистую ракету, а потом искал машину. В общем, прошел он уже больше шести километров, и подошвы босых ног постепенно начинали болеть все сильнее. Он осмотрел нежную кожу. Ступни и подушечки пальцев были уже весьма сильно стерты камнями и грубым коралловым песком. И вообще, Дэн устал, так как прошел уже немало.
Миновало почти полтора часа с тех пор, как он ушел с пляжа. Он знал, что сейчас находится примерно в полуторах километрах от ранчо, но солнце уже опустилось за горизонт, и в серых сумерках мало что можно было разглядеть. Хотя вдалеке он видел смутный бледно-желтый свет вроде бы из окон.
Почему же Дженис не отправила за ним машину? Что вообще произошло?
Он все еще смотрел на желтый свет, когда внезапно появились еще огни. Они походили на автомобильные фары. Дэн не слышал шума двигателя, но фары начали перемещаться. И ехала машина явно ему навстречу. Дэн устало поднялся. Грубый песок тер подошвы, когда он побрел к далеким еще фарам.