Когда он вошел, его уже ждали. Маленький, остроносый Колл, глядевший на мир, как какой-то огромный грызун, сидел лицом к двери, почти совсем спрятавшись за стопами бланков. Напротив него за столом сидел Спаннер, нагнув толстенную бычью шею над еще большими стопами сообщений и записок. Когда Куэллен вошел, Колл протянул руку к стене и щелкнул вентилем кислорода, поставив его на отметку «3».
— Что-то долго вы добирались, — сказал Колл без всяких предисловий.
— Простите, — пробормотал Куэллен, — но мне нужно было переодеться.
— Как бы мы не переодевались, ничего для нас не изменится, — проворчал Спаннер, словно продолжая уже начатый разговор. — Что случилось, то случилось, и мы ни на что уже не сможем повлиять.
— Садитесь, Куэллен, — сказал Колл и повернулся к Спаннеру. — Я думал, что мы уже обсудили все это. Если мы вмешаемся, то все станет еще хуже. Почти тысячу лет мы работали под прикрытием, а наша организация была строго секретной.
Куэллен тихонько вздохнул с облегчением. Чем бы они ни были озабочены, это не имело отношение к его незаконному африканскому убежищу. Теперь, когда его взор не застилали страх и ожидание кары, он повнимательнее взглянул на двух своих начальников. Очевидно, они спорили уже долго. Колл был более высокой копией Куэллена, а Спаннер более сильной.
— Ладно, Колл, — прорычал Спаннер. — Я могу даже согласиться, что это еще сильнее запутает прошлое. Я со многим готов согласиться.
— Ну, это уже что-то, — проворчал похожий на крысу Колл.
— Не прерывайте меня. Я все равно думаю, что мы должны его остановить.
Колл впился взглядом в Спаннера, и Куэллен заметил, что лишь его присутствие заставляет Колла скрывать свой гнев и раздражение.
— Но почему, Спаннер? Почему? Мы ведь уже сдерживаем рост пролетов, их уже стало меньше на четыре тысячи — и это лишь начало. Вот здесь написано, что за первые три столетия их возникло более миллиона, после чего численность их продолжала расти. Подумайте о населении, от которого мы избавляемся! Это же замечательно! Мы не можем позволить этим людям оставаться здесь, когда у нас появилась возможность избавиться от них. Когда история утверждает, что мы уже избавлялись от них прежде.
Спаннер что-то проворчал и посмотрел на сообщения, стопами лежавшие перед ним. Взгляд Куэллена метался от одного к другому.
— Ну ладно, — медленно произнес Спаннер. — Я согласен, что нужно избавляться от всех этих пролетариев. Но мне кажется, что мы просто обманываем себя. Вот мое мнение: я считаю, что если мы будем и дальше позволять всему этому продолжаться, как вы говорите, то это изменит все прошлое. Я не стану спорить, так как вы выглядите очень уж уверенным. Кроме того, вы думаете, что хорошо использовать этот метод сокращения населения. Я с вами в этом согласен. Мне нравится перенаселение не больше, чем вам, и я признаю, что в наше время создалось нелепое положение. Но с другой стороны, если кто-то начинает за нашими спинами незаконно и неэтично пользоваться путешествиями во времени, то этот «кто-то» должен быть остановлен. А вы что молчите, Куэллен? Это ведь ваша сфера, знаете ли.
Внезапное обращение к нему было как удар. Куэллен изо всех сил пытался понять, о чем вообще они говорят, поэтому лишь слабо улыбнулся и покачал головой.
— У вас нет никакого мнения? — резко спросил Колл.
Куэллен взглянул на него. Он не мог вынести жесткий взгляд Колла, поэтому уставился на скулы управляющего.
— Совсем никакого мнения, Куэллен? Очень жаль. Это плохо характеризует вас.
Куэллена пробила дрожь.
— Я... я стараюсь не отставать от последних достижений. Просто я был очень занят последними проектами...
Он замолчал. Мои нетерпеливые помощники, вероятно, знакомы с этой ситуацией, подумал он. Ну почему я не связался с Броггом?
— А знаете ли вы, что с начала года уже четыре тысячи пролетов исчезли неизвестно куда?
— Ну, сэр... Э-э... я имею в виду, конечно, сэр. Просто у нас еще не было возможности провести расследование.
Плохо, Куэллен, очень плохо, сказал он сам себе. Разумеется, ты ничего не знаешь об этом, потому что все время торчишь в своем заокеанском убежище. А вот Брогг, вероятно, знает об этом все. Он очень эффективен, этот трудяга Брогг.