— Он что, серьезно? — спросил я.
— Это наша работа, — проворчал Лезенби. — Так действует Косморазведка. Выполняет задание — и в обратный путь.
Мы еще немного посидели, и я увидел, что лицо Лезенби вновь стало обычного цвета. Он вовсе не боялся того, что избавление его от гибели произошло лишь по чистой случайности. Для него это был профессиональный риск, нечто такое, что могло произойти в ходе повседневной работы.
Потом он вдруг повернулся ко мне.
— Я хотел спросить вас кое о чем, когда на меня напало дерево.
— Валяйте, спрашивайте, — буркнул я.
Он секунду помолчал, затем продолжал, глядя куда-то мимо меня:
— Кто вы, Маркхэм? Я имею в виду, кто вы на самом деле?
Я поперхнулся последним глотком.
— Что? — просипел я сквозь кашель.
— Не стройте из себя невинную овечку, — в вечно слезящихся глазах Лезенби я внезапно увидел странную силу. — Я чертовски хорошо знаю, что вы не Пол Маркхэм из Косморазведки. Почему бы вам не сказать мне, кто вы такой?
— Лезенби, вы... Это дерево свело вас с ума? Разумеется, я — Маркхэм!
Боюсь, хорошего лжеца из меня не получилось, потому что биолог криво усмехнулся.
— Эколог из вас не больший, чем из меня цирковой борец, Маркхэм. Признайтесь же в этом. У настоящего Маркхэма за плечами пять лет в Косморазведке. А вы можете быть кем угодно, но только не экологом с пятилетним полевым стажем. То как вы убили того хищника...
Я холодно посмотрел на него. Он явно раскусил мою маскировку.
— Допустим, я не Маркхэм. И что с того?
— Ничего. Вы спасли мне жизнь, и кем бы вы ни были, я не собираюсь вас выдавать. Но как-то необычно появление в Отряде Разведки самозванца. Я человек любопытный и просто хочу знать, зачем вы здесь.
Я сделал глубокий вдох.
— Меня зовут Ри Карпентер. Я уроженец Земли, но последние восемь лет жил на Веллиране. Кто-то подставил меня под убийство, которого я не совершал, а ваш корабль оказался единственной для меня возможностью спешно покинуть планету. Только и всего.
— А что произошло с Маркхэмом? Я имею в виду, настоящим Маркхэмом?
Я пожал плечами.
— Мой друг сказал, что он устроит ему опоздание в космопорт. Не думаю, что с ним что-нибудь случилось.
— И вы считаете, что я должен этому поверить? — усмехнулся Лезенби.
— Хотите — верьте, хотите — нет, — вздохнул я. — Но все это правда. Меня обвинили в убийстве туземца-веллиранина. Я никого не убивал, но доказать это не смог. Для веллиран этого было достаточно. И вот теперь я на этой дьявольской планете.
Биолог странно посмотрел на меня.
— Вас обвинили в убийстве уроженца Веллирана?
— Да, черт побери! Не знаю, как это было подстроено, но я оказался посреди улицы с окровавленным ножом в руке, а у моих ног лежал мертвый веллиранин. Но я не убивал его.
— Я уверен, что не убивали, — внезапно улыбнулся мне Лезенби. — Это напомнило мне одну очень странную историю. Я расскажу ее, когда у нас будет свободное время.
Больше он ничего не стал говорить, хотя я сделал слабую попытку расспросить его. Но тут прошли данные капитаном полчаса, и мы вернулись наружу для дальнейшей работы.
Лезенби стал очень услужлив. Когда мы осторожно, шаг за шагом, пробирались сквозь мокрые джунгли, он отпускал время от времени комментарии, которые должны были мне помочь в дальнейшем в составлении отчета, указывал на то, что я, как опытный эколог, обязан был заметить. Мы больше не встречали ни плотоядных деревьев, ни других опасных хищников, но с каждой минутой, проведенной в джунглях, мне все меньше нравилась Планета Семь.
Было в ней что-то нездоровое, что-то гнилое. Причем во всем, в каждом проявлении здешней жизни.
— Смотрите, — сказал Лезенби, указывая на водоемчик метра в полтора шириной. В нем плавали какие-то крошечные создания.
— Ну и что? Лужа, а в ней какие-то головастики.
— Присмотритесь повнимательнее к этим головастикам, — сказал Лезенби.
Я опустился на колени, а он остался стоять на страже, и присмотрелся к этой луже. В ней так и сновали головастики с блестящими мелкими зубками. Двигались они быстро, эти «головастики». И были ужасно заняты.
На дне в грязной воде медленно извивалось нечто похожее на змею, сантиметров шестьдесят в длину, а головастики энергично откусывали от нее кусочки тела. Очевидно, змея хотела срезать путь и проползти через лужу, а может, просто решила принять ванну. Но тут на нее всей толпой напали головастики.
— И так повсюду на этой планете, — сказал я. — Все животные здесь — убийцы. Растения — тоже убийцы.
— Жизнь здесь недолгая и жестокая, — кивнул Лезенби. — Нужно быть быстрым, чтобы выжить, и иметь крепкие зубы.