— Адам, мальчик мой, — наконец сказал он, — это все гораздо серьезнее, чем ты даже можешь предположить. Это вынуждает меня скрыть очень многое из сказанного тобой от моего старого друга — твоего дяди. Но ради его блага я сделаю это. С недавнего времени в нашей округе происходят странные вещи, которые итак очень тревожат твоего дядю: несколько человек бесследно исчезло; на обочине был найден мертвый ребенок без видимых повреждений, так что причину смерти установить не удалось; у выпущенного на пастбище домашнего скота необъяснимым образом появлялись открытые раны, столь большие и глубокие, что животные буквально истекали кровью. Были и другие случаи, но им находили какие-то обыденные объяснения. Мне же ясно, что где-то здесь прячется кровавый убийца. И, должен признаться, что я с самого начала подозревал леди Арабеллу. Потому и расспрашивал тебя так подробно о нападении на нее мангуста. Тебе может показаться странным, что мои подозрения пали на хозяйку «Рощи Дианы» — красавицу и аристократку, но я сейчас все объясню. Ее семья жила неподалеку от моего «Дум-Тауэра», и я их всех хорошо знаю. В юности леди Арабелла как-то отправилась прогуляться в лесок рядом со своим домом. И не вернулась. Ее нашли без чувств, в глубокой лихорадке, и осмотревший ее доктор сказал, что ее покусала какая-то ядовитая тварь и что, учитывая переходный возраст и хрупкое сложение девушки, он не может поручиться за ее жизнь. Тогда из Лондона вызвали одного из лучших врачей, но и тот признал, что не в силах ей помочь. Более того, он предрек, что ей не пережить и ближайшей ночи. Близкие уже потеряли всякую надежду, как вдруг, ко всеобщей радости, леди Арабелла пришла в себя, а всего через пару дней уже чувствовала себя абсолютно здоровой! Но, к ужасу родных, у нее вскоре появились новые привычки: ей стало доставлять удовольствие ловить птиц и мелких зверьков и мучить их с невообразимой жестокостью. Ей даже нравилось их убивать! Все это пытались объяснить повышенной нервозностью переходного возраста и возлагали надежды на ее брак с капитаном Марчем, который, как надеялись близкие, уравновесит ее характер. Однако супружество трудно было назвать счастливым. А затем однажды ее мужа нашли с пулей в виске. Можно было бы подозревать самоубийство, но ведь пистолета так и не обнаружили! Возможно, он узнал что-то, — один Господь ведает, что! — и леди Арабелла, чтобы заставить его замолчать, застрелила его. Сопоставив множество различных фактов, я пришел к заключению, что Белый Червь обрел власть над ее телом, в то время как ее душа оставила свое земное обиталище — только так можно объяснить ее беспричинные взрывы ярости, странную жажду мучить и убивать и многое другое, перечислением которого я не стану утомлять тебя. Как я уже сказал, один Господь ведает, что обнаружил бедняга Марч, — но вынести это было выше человеческих сил. И если моя теория верна, значит, в прекрасном теле леди Арабеллы обитает мерзкий Дух Белого Червя. Адам задумчиво кивнул:
— Но что нам теперь делать, сэр? Все это очень сложно.
— Мы ничего не можем сделать, мальчик мой, вот что самое главное. Мы не в состоянии предпринять никаких активных действий. Единственное, что нам остается — держать уши и глаза открытыми. Особенно в отношении леди Арабеллы. И готовиться к вступлению в борьбу, как только предоставится такая возможность.
Адам снова кивнул, и оба джентльмена в глубоком молчании вернулись в «Лессер-хилл».
Глава IX
Адам Сэлтон не умел просто так сидеть и ждать сложа руки. Его взрывной характер требовал активных действий — особенно в делах, в которых он был кровно заинтересован. Он был согласен с сэром Натаниэлем, что пока у них нет никакой возможности разгадать, почему леди Арабелла так боится мангустов. Но ведь ему ничто не мешало заняться подготовкой к грядущей борьбе! И этому занятию он отдался со всем своим пылом. Адам беспрестанно перебирал в уме различные варианты грядущих событий и пытался найти решение для каждого из них. Убийство мангуста несколько расстраивало его планы, но не рушило их. Мысль о том, что между этой загадочной женщиной и животным может существовать какая-то мистическая связь, полностью захватила его, однако он думал не только о леди Арабелле; не только против нее он должен был вооружаться: забывать об Ууланге вовсе не следовало. Адам решил, что в данном случае можно воспользоваться порочными наклонностями дикаря и заманить его в ловушку. Прежде всего он решил послать Девенпорта в Ливерпуль, чтобы тот снова разыскал стюарда с «Вест Африкан» и выспросил у него абсолютно все, что тот еще знает о слуге Касуолла. Затем он планировал под каким-нибудь предлогом заманить негра на Обрыв (а если не удастся хитростью, то пообещать ему за это щедро заплатить) и там самому побеседовать с ним. Ему казалось, что в личном разговоре он сумеет вытянуть из этого колдуна какую-нибудь полезную информацию. Девенпорт выполнил свою миссию блестяще: он договорился о доставке еще одного мангуста, переговорил со стюардом и узнал от него много нового и условился с Уулангой, что на следующий день тот навестит «Лессер-хилл». Видя усердие своего секретаря, Адам решил отчасти посвятить его в свои планы. Он посчитал, что ему не следует привлекать внимание к своей персоне раньше времени, и поэтому все, что по силам Девенпорту (особенно на первых порах), пусть он и делает. Сам он выступит на арену чуть позже, когда события начнут развиваться.
Если все, что рассказывал стюард, было правдой, то Ууланга имел редкостный дар. Он мог (если только это не слухи), что называется, «чувствовать запах смерти». Он мог «учуять» его как на месте, где кто-то умер, так и у живого человека, которого ждет смерть в ближайшее время. Адам долго раздумывал, как это проверить, и перебрал в уме несколько мест, где это можно было осуществить. Его сжигало нетерпение, но время, как назло, ползло еле-еле. Единственным радостным событием за следующее утро была посылка от Росса. Ключи от ящика Девенпорт забрал еще накануне, и, когда ящик вскрыли, оказалось, что он разделен на две маленькие клетки: в первой содержался обычный зверек — замена убитому леди Арабеллой, а во второй — тот самый дрессированный мангуст, что загрыз королевскую кобру в Непале. Когда обоих зверьков перенесли в специально выделенную для этой цели комнату и оставили там в крепко запертых клетках, Адам впервые за последние дни вздохнул с облегчением. Кроме того, им с Девенпортом удалось сохранить пребывание зверьков в доме в полной тайне: об их приезде никто — кроме них двоих — даже не догадывался. Затем Адам объяснил секретарю, что он должен под видом прогулки по окрестностям провести Уулангу по строго установленному маршруту, с остановками в указанных Адамом местах, а затем вернуться на Обрыв, где они как бы случайно встретятся с ним самим где-нибудь в районе фермы «Мерси». И Девенпорт должен, опять же как бы случайно, упомянуть в беседе со своим хозяином указанные места и вовлечь в разговор негра.
События дня подтвердили большинство догадок Адама. И на ферме «Мерси», и у «Кастра Регис», и в «Роще Дианы», а также еще в нескольких местах негр останавливался, широко раздувал ноздри и заявлял, что чувствует «запах смерти». И всегда уточнял какой: например, на ферме «Мерси» он «почувствовал» множество «маленьких смертей». В «Роще Дианы» он вел себя по-другому: сначала с наслаждением сообщил о многих «великих смертях», но затем озадачено принюхался, словно гончая, взявшая след, и, никак не комментируя свои действия, устремился в глубину рощи. Там между трухлявыми пнями древних дубов возвышался громадный гранитный подест с небольшим углублением в центре. Негр, увидев его, тут же распростерся перед ним ниц, и это стало единственным местом, где он столь открыто выказал свое почтение. В замке он также «почувствовал» множество смертей, но говорил о них без малейшего интереса.
Адам не сомневался, что в «Роще Дианы» негритянский колдун столкнулся с чем-то, чего он одновременно вожделел и боялся. Прежде чем уйти оттуда, он еще покружил между деревьев, подошел к самому краю Обрыва и вдруг, заметив большое дупло, резко изменился в лице. Девенпорту показалось даже, что он сильно испуган. Он несколько раз уходил от этого места, затем возвращался, словно оно его притягивало. Вернувшись в очередной раз, он на минуту застыл, а затем словно охваченный паническим страхом, вдруг бросился бежать. Добравшись до ближайшей скалы он торопливо вскарабкался на нее и исчез из вида. Когда Девенпорт догнал его, негр дышал уже спокойней и снова обрел свою обычную дьявольскую невозмутимость.