– Зачем?
Остатков моих сил хватило, чтобы удивленно вскинуть голову и посмотреть на этого остолопа.
– А ты вообще знаешь, чем занимался КУБ?
Сашка часто заморгал, пойманный врасплох.
– В общих чертах. Оздоровление там какое-то, стволовые клетки, донорские органы и прочая хрень.
– Какая еще хрень?! Да вас всех за профнепригодность разогнать надо. Вы же ничего не знаете! – Я искренне покачал головой в недоумении. – Там в подвалах стоят кюветы с телами людей. Они не живые и не мертвые. Тело живет, а мозг убит. Лавренюк и моя бывшая жена создали технологию, которая позволяет соединять этих несчастных с живыми людьми с помощью определенной радиочастоты. На теле человека закреплен специальный приемник, он связан с таким же в этом хранилище и находится на теле донора. Если что-то случается с живым человеком – травма, заболевание и в некоторых случаях даже смерть, донор принимает на себя весь, так сказать, негатив.
Сашка по-прежнему часто моргал глазами, не веря услышанному.
– Это объясняет массу мистических нелепостей последнего времени. И тот случай с ростовским мэром, и еще десятки других, о которых ты знаешь. Твоя контора просто не могла не заметить, что у многих очень богатых людей вдруг появилась черная коробочка размером с небольшую книжку, с которой они никогда не расстаются.
– Ну да, есть такое, – подтвердил он.
– А теперь представь, что будет, когда толпа начнет громить там все. Я точно не знаю, но скорее всего связь между приемником и передатчиком двусторонняя. Если повредить донора, то наверняка пострадает и связанный с ним человек. Сечешь?
– Секу, – с какой-то недоброй ухмылкой ответил он, хищно глядя на «санаторий» в отдалении. – Но что поделать? Форс мажор. Неуправляемая толпа. Неточность сведений. И еще ряд неучтенных факторов, которые не позволили нам вмешаться и предотвратить нанесение непоправимого вреда множеству видных политиков и бизнесменов. Но мы выразим соболезнование и будем скорбеть!
Я одобряюще крякнул.
– А заодно, по некрологам, вычислите всю клиентуру КУБа.
– Ты, я вижу, тоже сечешь!
– А то!
Я усмехнулся, а потом мне вдруг резко стало не до разговоров. Начало мутить, хотелось одновременно и спать, и есть, да и принять душ не мешало бы.
– Ко мне вопросы еще есть? – устало спросил я.
– Воз и маленькая тележка. Но все потом. Сначала в себя приди.
– Лады! Кстати, можешь подключить моего отца. Я договорился. Направь к нему пару толковых медийных морд, пускай интервью возьмут.
– О да, твой батя умеет жути нагнать. Помню-помню. Грех не воспользоваться.
Он помог мне подняться и, держа под руку и обнимая, как пьяного, повел назад.
– Я так понимаю, что тебе не терпится закончить это дело? – с непонятным намеком спросил он.
– Уже закончил.
– Я имею в виду твою бывшую жену.
– Вы ее еще не взяли? – удивился я.
– Нет. Пока не за что. Ни одна сволочь в ее сторону даже не посмотрела. Боятся. А если и возьмем, то есть у меня подозрение, что она не за решеткой будет сидеть, а окажется снова в какой-нибудь лаборатории. Понимаешь?
– Угу.
– Ну тогда я тебе ее адресок подкину. Можешь в гости наведаться. Я устрою, чтобы в это время все ненужные глаза и уши были в другую сторону обращены.
– Ладно, договорились, – прокряхтел я. – В обмен на услугу.
– Смотря какую.
– Среди погибших в туннеле вы найдете парня. Рядом с телом пожарный топор лежит. У него несколько пулевых. Я должен узнать, кто он.
– С целью?
– Благодаря ему я выбрался оттуда. У него семья осталась. Надо вернуть долг.
– Молодец, – одобрил Сашка. – Встаешь на путь исправления.
– Не дождешься.
– Как знать! Год назад ты бы через того парня просто переступил. А сейчас готов ради него жертвовать.
***
В гости к бывшей я наведался спустя неделю. Хоть мне и действительно дали ее координаты, но это было лишним. Найти Ленку оказалось куда проще, чем похитить саркофаг из Трехсосенки. Лишенная зачатков житейской сноровки, она решила переждать бурю на старой родительской даче под Краснодаром. Как и большинство прочих гениев, дуреха была совершенно не приспособлена к обыденной жизни, хотя и прожила свою подлую жизнь с уверенностью в обратном. Она почему-то считала, что окружить себя телохранителями и спрятаться за высоким забором в охраняемом загородном поселке будет достаточно, тем более и дача была оформлена на других людей. А может быть, у нее просто деформировалось чувство безопасности как таковое и она считала произошедшее временными трудностями. Большие деньги и осознание собственного всемогущества меняет мировосприятие людей.