– А дальше? – решил поторопить его и заодно проверить догадку, потому что мне почему-то казалось, что я и без Матушкина знаю ответ.
– А дальше началась дичь, – подтвердил он мои предположения. – Сначала меня поимел прокурор области за то, что сею панику и тревожу уважаемых людей. Потом он приказал позвонить начальнику УВД области, который устроил мне настоящий допрос.
Вот такого предположить не мог даже я. В былые годы даже в самой отчаянной голове не могла зародиться дикая мысль, что прокурора при исполнении может допрашивать мент. Пускай самого никчемного и бестолкового, но все же прокурора! Или в мире что-то сильно изменилось за последние дни и это почему-то ускользнуло от меня, или в случае Матушкина произошло нечто из ряда вон выходящее. Впрочем, если прокурор решил обратиться за помощью к частному сыщику, то одно это уже выходило за все приличные рамки.
– Мой приятель из гэбэ исчез, как в воду канул, причем вместе с семьей. Прокурор области мне прямым текстом велел забыть про этот медицинский филиал. А прокурор города требует скорейшего расследования, особенно его интересует, куда девался труп.
– А то, что это был мэр, его не интересует?
– Это не мог быть мэр, ведь с ним связались в ту же ночь и выяснили, что он отдыхал где-то в Сочи. Я, кстати, еще и получил за то, что «беднягу» подняли среди ночи. А спустя неделю все воочию увидели его на открытии торгового центра.
Я молчал. Я думал. Матушкину, конечно, доверия не было. Хотя он и походил скорее на доведенного до отчаяния неврастеника, нежели на психа или любителя розыгрышей. Однако рассказанную им историю при всем желании не отличишь от дичи из уст шизофреника. Но в этой истории был нюанс. Тот самый филиал центра нетрадиционной медицины. Лишь услышав о нем, мой угасший было интерес встрепенулся и на форсаже унесся в стратосферу. По городу уже многие месяцы ползли недобрые слухи об этом заведении. Рассказывали как невероятное, так и жуткое. Но если раньше от этой обители эскулапов распространялся странный и таинственный душок, то после злоключений с прокурором Матушкиным от него прямо-таки смердеть начало.
И еще кое-что. Мэр-то действительно был живехонек, вот только на открытии торгового центра выглядел он так, будто был с большого бодуна. Ни капли в рот не берущий, не курящий, красавец и спортсмен, любимец домохозяек и уважаемый их мужьями мэр на публике показался опухший, подволакивающий ногу, нянчащий явно больную руку и поддерживаемый армией холуев. Все тогда хихикали, мол, ничто человеческое ему не чуждо. Но стоит допустить крамольную мысль, что это последствия не многодневного запоя и забега по саунам, а, допустим, перенесенной хирургической операции, то происхождение нелицеприятного облика мэра начинало играть новыми красками.
– Ну так что скажешь? – немного нагловато спросил прокурор, незаметно для самого себя переходя со мной на «ты». – Берешься? Надо все сделать побыстрее и максимально тихо, чтобы ни одна сволочь не прознала о нашей сделке. Мне нужны гарантии.
– Гарантии? – я усмехнулся. – А что простой сыщик может гарантировать простому прокурору? Никаких гарантий, гражданин Матушкин.
Слово «гражданин» немного остудило служителя Фемиды. Он потупился и принялся смотреть в сторону.
– Вам ли не знать, что в таких делах гарантий быть не может. Я обещаю, что приложу максимум усилий и попытаюсь выяснить все обстоятельства.
– Но я заплатил! – не унимался Матушкин.
– И спасибо вам за это огромное. С деньгами расследование идет значительно лучше, чем без оных. Однако ничего обещать не могу. Не знаю, как вам меня охарактеризовали и что обещали, но я точно не волшебник. За дело я берусь, это уже хорошо.
– То есть?
– А мог бы и отказаться, – огорошил я прокурора. Его глаза в смятении забегали, во взгляде разом промелькнули отчаяние и ярость от невозможности повлиять на меня.
– Но я же все тебе рассказал!
– И это тоже хорошо. Максимальная полнота предоставленной информации очень способствует, не меньше уплаченных денег. Поэтому еще раз закрепим: конкретных сроков не будет, никаких обещаний я не даю. Меня беспокоить не нужно, как и нашего посредника. Некоторые наивно полагают, что заплаченные ими большие деньги дают им некие привилегии: напоминать о своем деле, требовать, грозить и прочие глупости. Нет. Это наша первая и последняя встреча. Результат расследования я передам посреднику, он сам выйдет на вас. Ему же заплатите остаток моего вознаграждения.