Прощеголяла до двери, открыла замок, мол я не при делах, и аккуратно опустилась на рваную кровать, перед этим выудив из чемодана красный лак для ногтей. Уселась по удобнее, и стала приводить в порядок маникюр. Сколько это продолжалось я не знаю, но разъерённое лицо Дина на пороге своей комнаты было приятно видеть.
8. В чём подвох?
Дин.
Что такого могла натворить эта пигалица, что на моей домработнице совсем нет лица? Поднимаюсь наверх, и сам бледнею. Мои венецианские обои практически сорваны со стен. Да и сама конструкция прилично повреждена. Топаю дальше к комнате, в которую поселил, и замираю в проходе, чувствуя как внутри закипает ярость. Девочка сидит на разорванной в клочья кровати, и с высунутым на бок языком делает себе педикюр на маленьких пальчиках. Сказать что комнате п*зда, ничего не сказать. Шторы оборваны, вместе с карнизом; по всему периметру устелено перьями; простынь, наволочки, плед — всё разделено на маленькие клочки, а стекла в окне и вовсе нет. Оно осыпалось.
— Кого чёрта здесь происходило?! — мой бешеный крик напугал девчонку, и она мазанула по пальцу.
— Ну ты чего? — состроила губы уточкой, будто бы обижаясь. — Смотри, что наделал! — показывает разукрашенный палец, тем самым выдавливая из меня нервный смешок.
— Роскошная комната значит не понравилась, ну хорошо… Будет тебе люкс… — выдыхаю направляясь к ней.
Крошка сглатывает, и смотрит на меня напуганным до боли взглядом. Плевать, сама напросилась! Хватаю за руку, и волоку на выход. Не нравились ей хоромы, значит будет жить с крысами!
— Отпусти! Отпусти меня, ублюдок! — цепляется острыми зубками в кисть.
— Назад пути нет, Меее-риии… — специально мерзопакостно протягиваю её имя, и перекинув тушку через плечо, наблюдаю как алые струйки крови стекают по руке к подушечкам пальцев.
Даже не раздумывая спускаюсь к подвалу, и открыв щеколду с этой стороны, вношу бьющееся в истерике тело внутрь. Как ни странно, девушка не плачет, только бесится, и пытается разодрать под футболкой мою спину. Ох если бы она знала, как это меня заводит, наверное поменьше бы когтями размахивала.
Небрежно швыряю её на сырой бетон, гадко усмехаясь. Пусть знает своё место, сука. Девушка отползает крабиком назад, и утыкается спиной в стену.
— Ты не посмеешь! Не посмеешь сделать это, грязное животное! — всё-таки даёт слезам мельком показаться на её очаровательных глазках, цвета виски. — Ты не оставишь меня здесь! Алекс тебя убьёт! — шмыгает красным носом.
— Браво! — хлопаю в ладоши, усмехаясь её дурости. — Во-первых, малышка, он ничегошеньки мне не сделает. Во-вторых, где сейчас твой Алекс, а? Правильно. В тюрьме. И как минимум неделю будет там. — вижу как в карих омутах сверкает ужас. — Так что семёрочку тут покочуешь, а там глядишь и выпущу. За хорошее поведение. — подмигиваю, и удаляюсь из подвала, закрывая свою заложницу на щеколду.
Пусть посидит и подумает, прежде чем чужой ремонт за кругленькую сумму портить. Возвращаюсь в гостиную, ища домработницу. Но натыкаюсь на неё лишь в кухне, где девушка шинкует лук.
— Позже вызови нашего дизайнера, и закажи всё необходимое. — кладу голову девушке на плечо, подойдя аккуратно сзади.
— Да, мистер Морган… — шепчет Петти, и я слышу, как мгновенно сбивается её голос.
— Будь хорошей девочкой… Порадуй папочку! — закусываю нежное ушко.
— В комнату С? — теперь в нём появилась лёгкая хрипотца, придающая корейскому акценту большую сексуальность.
— Нет… Хочу, чтоб твои умелые уста показали, что значит блаженство… — провожу большим пальцем по нижней губе, и девушка вздыхает, прижимаясь к моему паху миниатюрной задницей.
Поворачивается, и медленно подталкивает меня к креслу, опускаясь передо мной на коленях. Молниеносно расстёгивает ширинку, вынимая оттуда моего готового к бою друга. Проводит маленькой ладошкой вдоль органа, сжимая руку на головке, а затем подтягивается к нему губами. Всасывает, обводя его языком, будто бы дразня. Но церемониться я не намерен. Хватаю её грубо за копну волос собранных на затылке в хвост, и помогаю девочке двигать головой, тем временем толкаясь в неё бёдрами.
Вскоре иду, в душ, а затем вновь на кухню. Аромат очаровывает так, что желудок тут же даёт о себе знать, благородным рычанием. Петти накладывает картофельное пюре и запечённую курочку, горящими от возбуждения глазами. Это конечно понятно, ведь малышка осталась без разрядки, но не в моих интересах ублажать прихоти подсобных дам. Быстро уплетаю обед, и выхожу во двор, глазами высматривая Грега.