— Великий? — Джуба смотрел на него, нахмурив лоб. — С вами все в порядке?
Артакс безмолвно кивнул.
— Мы покончили с убийцей!
Артакс невольно вспомнил о второй убийце, таившейся под корпусом облачного корабля. Она подошла совсем близко к нему и выглядела совсем не воинственно в своем длинном белом платье с воротничком-стойкой. Ветер трепал ее черные волосы. Она была еще прекраснее, чем убийца на палубе. Слишком прекрасна!
Джуба отошел от него на шаг, пристально изучая его.
— С вами точно все в порядке, великий? Вы ничего себе не сломали?
Артакс поднял руки и помахал ими.
— Все замечательно, — усмехнулся он, происходящее начинало ему нравиться.
Девантар бросил на него мрачный взгляд. Без сомнения, он вел себя не совсем так, как подобает бессмертному.
— Я ведь говорил уже, он немного не в себе, — пояснил божественный.
— И у него на это есть полное право. Он упал с высоты более двух тысяч шагов. Я опасался… — Джуба покачал головой. — Просто чудо, что он жив! — Воин низко склонился перед Львиноголовым. — Спасибо, небесный. Вы знаете, я не очень умею обращаться со словами. Но сердце мое едва не выпрыгивает из груди от радости.
— Он бессмертный, — легкомысленно отмахнулся Львиноголовый.
Артакс был шокирован. Перед ним стоял бог. Рожденный небом! И он обманывал людей. Бог, с языка которого так легко слетала ложь!
Львиноголовый бросил на него быстрый взгляд. Наверняка девантар умел читать его мысли. Его стоит остерегаться, подумал Артакс. Пока что он божественному нужен. Но сколько это продлится? Следует быть осторожнее. Сначала выждать, как уродит пшеница, а затем радоваться урожаю.
Краем глаза Артакс заметил движение в небе и поднял голову. Устройство, похожее на длинную лодку, опускалось из облаков на веревках. Его сопровождали подрагивающие мясистые пальцы. Щупальца! Слово проникло из чужого сознания и напугало его.
У Артакса возникло чувство, что его жизнь все равно что кончена. Девантар наверняка при первой же возможности заменит его на другого мнимого бессмертного, если ему, наконец, не удастся научиться лучше справляться со своей задачей. Итак, вперед, подумал он, давай уже. Будь королем! Тогда и гарем будет твоим!
— Интересный был полет, — произнес он, надеясь, что слова звучат не слишком неуклюже. — Но буду рад снова оказаться на борту.
Джуба смотрел на него широко раскрытыми глазами.
— Интересный полет?
Казалось, взгляд янтарных львиных глаз вот-вот проткнет Артакса насквозь. Похоже, так король тоже не должен разговаривать. Проклятье, но как же эти короли говорят? Артакс засопел про себя, покопался в своих новых воспоминаниях. Речь перед подданными? Пожалуй, это не подойдет в этой ситуации. Разговор с одной из своих… конкубин? Еще одно слово, которого он никогда прежде не слышал. Нет, нет. Может быть, здесь…
Джуба звонко расхохотался.
— По крайней мере, ваше чувство юмора не пострадало, — он обхватил его за бедра своей рукой борца и потянул за собой, туда, где среди колосьев должна была опуститься странная лодка.
У Артакса камень с души свалился. Похоже, несколько напыщенные слова оказались не совсем к месту. Он с облегчением улыбнулся Джубе, который, не смущаясь, продолжал:
— Мы должны выпить хорошего красного вина в честь вашего полета. А еще вы должны посмотреть на эту убийцу, великий, — внезапно воин смутился. — Она какая-то… жуткая.
Артакс кивнул. Вот она опять, одна из тех вещей, от которых он предпочел бы отказаться. Старательно улыбаясь и следуя за Джубой к кораблю Аарона — то есть своему, — он занес «жуткий» в список слов, которых ему хотелось бы избегать. Прямо под «сражением» и «войной» и — это становилось все отчетливее на фоне мыслей Аарона в его голове — «трусостью».
Конские яблоки и огненная вода
Нандалее была на грани обморока, веки налились свинцом. Как ни старалась она бороться, но то и дело проваливалась в дрему. Всего на удар сердца. Нельзя спать! Нельзя! Если она уснет здесь, стоя на спине пегаса, то в следующий миг упадет и убьется. Она крепко прижималась к Гонвалону. Воина окружало неестественное тепло, и Нандалее знала, что еще жива только благодаря этому. Эльф оплел ее заклинанием, как набрасывают плащ на плечи замерзающего. Она была обнажена, в волосах полно льдинок, и она стояла на спине летящего коня, который, казалось, несет ее прямо к звездам. Но ей не было холодно.
Она устало прислонилась к спине эльфа. Голова опустилась на его плечо. Нет, нельзя…
Нандалее встрепенулась. Раздался оглушительный стук копыт. Казалось, конь несется по деревянному мосту. Девушка озадаченно огляделась по сторонам. Ее окружал приглушенный голубоватый свет. Она уснула. Но вряд ли больше чем на удар сердца или два…
По-прежнему было холодно. Крупный жеребец сложил крылья и остановился. Гонвалон держал ее, и эльфийка догадывалась, что без его помощи она просто свалилась бы со спины пегаса.
— Твоя тупая кляча снова насрала на палубу! Он делает это после каждого приземления! А улетая, он оставляет здесь еще большую кучу! — пожаловался высокий голос где-то под ними.
Гонвалон не снизошел до ответа. Вместо этого он подхватил эльфийку на руки и соскочил со спины пегаса.
Нандалее с трудом хватало сил на то, чтобы держать глаза открытыми. Моргая, она огляделась по сторонам. Они находились в просторном туннеле. Стены были прозрачными, за ними сияло матово-голубое свечение. Их пегас пританцовывал на полу из благородного темно-красного дерева. Казалось, пол слегка покачивается. Или чувства обманывают ее?
— Ей нужна горячая ванна, Сата, — произнес эльф с понравившейся Нандалее решительностью. — И будь с ней поласковее. Сегодня она осталась без рода.
— Безродна и безнравственна, как мне кажется. Как можно бегать в таком виде? Никакого стыда. Никакого…
— Довольно! Позаботься о ней! Я должен вернуться!
Гонвалон просто положил ее на пол перед светящейся голубоватым светом стеной и снова вскочил на пегаса. Вскоре после этого копыта снова забарабанили по деревянному полу. Нандалее увидела, как черный жеребец несется навстречу темному прямоугольнику, за которым сверкали звезды. На мгновение расправленные крылья поглотили слабый свет звезд, а затем скакун исчез из виду.
— Он опять сделал это, — пробормотал высокий голос. — Ненавижу этих летающих кляч! — Голос приблизился, сопровождаемый каким-то скрежетом.
Нандалее слишком устала, чтобы повернуться или хотя бы хоть что-нибудь ответить. Ей не хватало сил даже на то, чтобы задрожать. Веки снова затрепетали, ей захотелось погрузиться в блаженные объятия темноты.
— Смотрит на меня только задницей. Понятно-понятно! — К ней подошла закутанная маленькая фигурка. Кобольдша в ярком пестром платье, поверх которого была надета плотная стеганая безрукавка. Острый нос выглядывал из-под шали, скрывавшей рот и шею. Колючие черные глазки-пуговки изучали ее, а темные волосы женщины, которую Гонвалон назвал Сатой, были затянуты в пучок, с которого свисали тонкие птицьи косточки. Внезапно кобольдша нахмурила лоб, переложила метлу из хвороста из правой руки в левую и протянула к ней свободную руку. — Да у тебя же лед в волосах!
Нандалее не была способна ничего ответить.
— Как можно бегать голышом! Ты что, с ума сошла? Я думала, ты кутаешься в магический плащ. Голышом… — Сата вынула из складок своей шали что-то тонкое и серебряное. Флейту. Затем отодвинула шаль, и показались узкие морщинистые губы. Взгляд кобольдши был по-прежнему неприветлив, когда она поднесла флейту к губам.
Раздался пронзительный звук, заставивший Нандалее вздрогнуть, несмотря на всю ее усталость.
Сата сняла шаль и набросила ей на плечи. Это не согрело Нандалее, но за жест она была благодарна. В тот миг, когда с нее спало напряжение, последние силы тоже оставили ее, она снова провалилась в сон. На грани между сном и бодрствованием она услышала голоса. Кто-то потянул ее, низкий голос отпускал двусмысленные шуточки. На миг Нандалее увидела, как часть стены скользнула в сторону. Лихорадочный бред? Голубоватый свет поглотил ее. Кто-то предложил смести ее с палубы вместе с конскими яблоками. Смех. Никто не вступился за нее.