Камень задел ее левую руку и полетел дальше. Она упала, снова поднялась и стиснула зубы. Беги! Боль дошла до сознания не сразу. Глухая. А ведь камень только задел ее! Только задел, подумала она, пытаясь подавить боль. А теперь быстрее, быстрее!
Позади раздался ликующий рев. Из-за того, что попал? Она еще не побеждена! Она им покажет! Никто не схватит ее, не сожрет ее сердце. Никто! Эта мысль придала ей новых сил, и она добежала до скал. Камни поехали под ногами. Нандалее подняла вверх обе руки, под снегом зашевелилась галька. Только не падать! Еще всего пара шагов!
Камни в русле ручья венчали снежные шапки, по бокам горный ручей обрамляли плато льда. Во время половодья в большинстве мест он достигал более четырех шагов в ширину, но сейчас морозный корсет сжал его больше чем вдвое. Подобно пробитой скалами лестнице, расположенные друг над другом ледяные ступени вели вдоль берега вниз по склону. Края их обрамляли кристально-чистые сосульки, вода дышала холодом. Все в Нандалее воспротивилось необходимости довериться ручью.
На другом берегу показались тролли, на расстоянии всего лишь трех вытянутых рук. Ей осталась только хрупкая лестница, иначе ее бегству наступит конец.
У троллей на другом берегу в руках были небольшие обломки скал или другие метательные снаряды, но двое из них сжимали мощные, закаленные в огне деревянные копья, толщиной с эльфийскую руку. Третий указал на нее усыпанной камнями булавой и принялся издавать гортанные звуки.
Нандалее вскочила на ближайшее ледяное плато. Оно затрещало и захрустело под ее весом. Сделав широкий шаг, она ступила на следующую, расположенную ниже ледяную ступень. Из-за брызг поверхность их была скользкой. Расставив руки и балансируя, она дошла до следующей ступеньки. Каждое ее движение сопровождалось угрожающим треском. Бушующий ручей поглощал большую часть звуков. Сквозь тонкую подошву кожаных сапог Нандалее чувствовала, как под каждым ее шагом лед подается.
Один из троллей что-то выкрикнул. Нандалее оглянулась и увидела, что тролли с копьями стали тыкать в ледяные ступени. Пока что они даже не пытались ступить на край ручья.
Остальные преследователи теперь тоже достигли ручья. Раздались громкие крики. Очевидно, тролли начали ссориться между собой.
Поскользнувшись в луже, Нандалее больно ударилась о камень. Жгучая боль пронзила колено. Копье ударилось об лед прямо перед ней, отскочило и исчезло в фонтанах поднимавшихся из ручья брызг. Ледяная вода проникла сквозь швы ее замшевых штанов, налилась в сапоги. Колено горело от боли, но она, тем не менее, поднялась. И тут услышала над головой громкий треск — лед сломался! Она испуганно подняла голову и уставилась на большую ледяную ступень, отломившуюся от скалы, упавшую на расположенную ниже террасу и разбившуюся там с грохотом, заглушившим даже рев бурлящего ручья.
На следующую ступень полилась лавина крошащихся льдинок.
Нандалее похромала дальше, пользуясь луком как костылем. Она знала, что не сможет уйти, но решила продолжать сопротивляться. До последнего.
Вокруг нее падали глыбы льда. Дробясь и трескаясь, они плясали на темной воде водопада. Воздух наполнился кристалликами льда. Нандалее упала. Она заскользила к воде, отчаянно вцепилась в корень, торчавший изо льда, качнулась, лежа на льду, перекатилась под защиту скалы и, всхлипывая, прижалась к ней. Все тело болело. Лед трескался под ней. Из трещин сочилась вода.
Она выглянула из-под скалы и поглядела на берег. Тролли спустились немного ниже. Один протянул ей руку. Она сможет дотянуться до нее. А потом?
Ответ ей дала природа. Лед под ней проломился. Ее охватила вода, от холода она перестала дышать. Ее потянуло дальше, ударило о камень. Голову затянуло под воду. Одежда потяжелела. Нет, подумала она. Нет! Но бурлящий ручей тянул ее дальше, навстречу дну долины. Она сопротивлялась, дышала, хватая воздух ртом. Большую острую льдину, на которую ее несло, она увидела только тогда, когда изо всех сил ударилась об нее лицом.
Вначале
«Вначале альвы и девантары были едины в своих устремлениях. Они хотели вырвать у тьмы бесчисленное множество чудес. Тьма была первоначальным состоянием всего сущего. Затем появился язык, ибо именно из слов силы произросло все остальное. Вместе призвали альвы и девантары свет, во всех его тысячах ярких красок. А затем они создали великаншу Нангог. Она была настолько огромна, что могла сжать луну в кулак. Нангог было предначертано формировать миры. Днем она трудилась над созданием Альвенмарка. А ночью служила девантарам, и руки ее рыли моря Дайи, а из вынутого материала лепили уходившие в небо горы. Пот ее наполнял океаны, а дыхание стало небом для миров. Подобно тому, как дитя рисует пальцами картинки на песке, ее пальцы прокладывали русла рек.
Говорят, что она служила своим повелителям без устали, днем и ночью, семь дней и семь ночей. Тогда оба мира были идеальны. Но они были пустынны и необитаемы. Ни одного растения не росло на широких равнинах. Ни единой рыбы не жило в море.
Только теперь началось творение альвов и девантаров.
А Нангог, в смертельной своей усталости, свернулась калачиком, чтобы поспать. И тогда сплели альвы и девантары Золотую сеть вокруг великанши, сплели заклинания, связавшие ее тело, которые должны были заставить ее спать вечно. И тогда решили они, что в будущем Нангог не будет принадлежать никому. (…)»
Голубая звезда
Нандалее наблюдала за облачками дыхания над своими губами. С каждым выдохом они становились меньше. По крайней мере, ей так казалось.
Она уже не чувствовала боли. Только холод. Она знала, что нужно выбраться из воды. Нужно снять мокрую одежду! Вот только воля ее окоченела и превратилась в лед, перестала повиноваться ей. Снег прекратился, но по цвету неба она догадывалась, что зимняя ночь лишь переводит дух. Скоро из бесконечной тьмы снова посыплется снег. Очень много снега. Вероятно, она будет уже мертва. Когда мягкие хлопья будут ласкать ее щеки, и, если немного повезет, снег скроет ее тело, и тролли останутся без добычи. При мысли об этом она улыбнулась. В каком-то смысле она все же ушла от них. И пусть судьбе было угодно поглотить ее. Интересно, насколько далеко унес ее ручей? Где-то слева от нее виднелся свет. Она видела его отсветы на снегу, но у эльфийки не осталось ни сил, ни желания поворачивать голову. По щеке катилась одна-единственная слеза. Она была такой приятно теплой. Но прежде чем она докатилась до уголка губ, Нандалее перестала чувствовать ее. Интересно, она уйдет в Лунный свет? Исполнилась ли ее судьба здесь, на обледенелом берегу?
Где-то высоко над ней звучала музыка. Она узнала мелодию. Кто-то пел без слов. Эта песня касалась непосредственно ее души в обход разума. Голубая звезда. Всего один раз она видела, как она летит по небу. Звезда Певца. Тогда песня тоже тронула ее до слез. Теперь же она придала ей сил повернуть голову. Звезда, подумалось эльфийке, должна стать последним, что она увидит в жизни. Она сияла насыщенным темно-синим светом, казалось, будто звезда летит по воле ветра, прямо под снеговыми облаками. Семь зубцов различной величины гармонично соединялись друг с другом. В самом начале времен эта звезда уже ходила по небу, ее чтили даже радужные змеи. Говорили, что со звездой путешествует один из альвов. Один из творцов мира. Он был певцом, песню которого она слышала сейчас. И поговаривали, будто каждые сто лет он выбирает одного эльфа для службы в своей лейб-гвардии. Ни Рин из клана Волчьих зубов была первой из тех, кого он избрал. На своем ледяном паруснике она ринулась через спину радужного змея к сиявшей в небе Голубой звезде. Ее мужество и ловкость произвели на Певца настолько сильное впечатление, что он разрешил ей остаться. Рассказывали, что тот, кто на своем ледяном паруснике сможет добраться до конца радуги, туда, где хвосты могучих драконов касаются льда, станет таким, как она.