Но это не один из тех случаев.
Этот случай? Просто еще один гребаный урок для мудаков, которые считают нас слабаками, которые думают, что мы не более чем деньги папочки Райдера.
Мы остановились у конспиративной квартиры. Я позволяю охранникам выйти первыми, хотя меня это раздражает, и, держа руку на пистолете, выскальзываю за ними, пока парни стучат костяшками пальцев по моей двери. Я не спускаю глаз, смотрю везде и всюду, проверяю дверные проемы, другие машины, крыши и окна. Никогда нельзя быть слишком осторожным, а поскольку Рокси ждет меня дома, мне хочется жить.
Сама конспиративная квартира ― это крошечное бунгало, примостившееся между двумя точно такими же бунгало в пригородной части города. Она маленькая и неприметная, как раз то, что нам нравится. У нас целый отель крошечных «домиков», разбросанных по всему городу ― в конце концов, никогда нельзя быть слишком осторожным.
Ребята идут впереди меня, мы спускаемся по старой, потрескавшейся подъездной дорожке и проходим мимо заросшего сада к желтой облупившейся входной двери. Ручка сломана, замок тоже, и я касаюсь их плеч, чтобы они знали, что я позади них. Парни входят первыми, и я достаю пистолет, хотя Тони уже был здесь. Это может быть ловушка. Мы заходим в дом и разделяемся, чтобы проверить его. Спальня и ванная чисты, гостиная и кухня тоже. Засунув пистолет в кобуру, я хмурюсь, осматриваясь. Здесь все разгромлено: картины и прочий хлам сорван со стен, вмятины и трещины в штукатурке, мебель перевернута. Похоже, они что-то искали, но мы ничего не храним на конспиративных квартирах, так что все это само по себе представляет угрозу.
Напоминание о том, что они там и мы их разозлили.
Что они могут добраться до нас. Уперев кулаки в бока, я топаю через беспорядок, отбрасывая в сторону сломанный диван.
— Проверьте все остальные убежища, мне нужен отчет. Найдите того, кто нас предал! — огрызаюсь я.
Схватив телефон, я набираю номер Райдера.
— Говори, — рычит он, явно «веселясь» не меньше моего.
— Тут все разгромлено, они, блядь, точно знали, куда идти. Нам нужно найти того ублюдка, который сливает им эту информацию, — рычу я, ударяя кулаком в стену.
— Я, блядь, знаю это, я пытаюсь. Проверь другие дома, — приказывает он, прежде чем повесить трубку.
Я убираю телефон в карман. Райдер тоже напряжен, мы все это чувствуем. Раньше это не имело значения, это было бы забавой, игрой, чтобы уничтожить их, но теперь нам нужно думать о Рокси, а мы не хотим, чтобы она попала под перекрестный огонь. Мой телефон вибрирует, когда я засовываю его в передний карман джинсов; достаю его и читаю сообщение.
Кензо: «Не повезло».
Черт.
Положив его обратно, я тыкаю в каждого из парней пальцем.
— Эй вы, давайте выдвигаться. Мы проверим все дома, пока не найдем кого-нибудь, а когда найдем, то убьем его на хрен.
Они кивают, и мы спешим на поиски следующего убежища.
~
ПЯТЬ КОНСПИРАТИВНЫХ КВАРТИР СПУСТЯ, и я в бешенстве. Три были раскрыты, но нет никаких следов того, кто это сделал, или того, кто слил им инфу, потому что мы все знаем, что это Триада. Хренова вендетта. Может быть, они надеялись, что найдут кого-то в одном из убежищ, я не уверен. В любом случае я хочу разбить кому-нибудь морду.
Мне приходится сдерживать это желание, мое тело вибрирует от напряжения и гнева ― чувства, которое я испытываю, когда готовлюсь к драке. Дыша через раз, я пытаюсь подавить гнев как можно дольше. Вдруг звонит телефон, и я, не глядя, отвечаю.
— Что? — рычу я в трубку, пока мы направляемся к следующему убежищу.
— Какая чертова грубость! Я собиралась хоть раз быть вежливой, но... — она смеется.
Это Рокси. Я мгновенно расслабляюсь при звуке ее голоса, улыбка появляется на моих губах.
— Ты в порядке, детка? — интересуюсь я, теперь мой голос смягчается.
Наблюдаю, как двое мужчин спереди сдвигаются, поэтому я смотрю на их спины, и они горбятся.
— Да, ты, здоровяк? Я забеспокоилась, когда ни от кого из вас не было вестей, — фыркает она.
— Тебе скучно, да? — хихикаю я.
— Свихнуться можно.
Она издает резкий стон, заставляя меня смеяться сильнее.
— Ты еще не попала в какую-нибудь передрягу? — спрашиваю я, глядя в окно. Все мое напряжение словно улетучивается на мгновение, когда я представляю, как ее охранники бегут за ней с бледными лицами, пытаясь не отстать, какие бы неприятности она ни затеяла.
— Пока нет, но сейчас только... девять утра, — смеется Рокси, звук направляется прямо к моему члену, и он разом твердеет. — Хотя я заказала нам несколько новых цепей, чтобы поиграть с ними.
Ее голос становится низким и знойным.
Чтоб меня.
Я же издаю стон, закрывая глаза на минуту.
— Детка, я в машине с тремя другими парнями, ты не можешь говорить такие вещи.
— Почему? Тебе бы хотелось и их посадить на цепь? — дразнит она.
— Веди себя прилично, — рычу я.
Она усмехается:
— Когда, блядь, я себя хорошо веду? А теперь поторопи свою большую задницу и приезжай домой, мне чертовски скучно, и кто знает, что я затею.
Рокси вешает трубку, хихикая. Я снова кладу телефон в карман, но теперь я чувствую себя спокойнее. Более расслабленным и контролирующим себя. Я чувствую, что парни смотрят на меня, поэтому я поворачиваю голову и щурюсь.
— Даже не думайте о ней, не смотрите на нее и не подходите к ней, или я, блядь, разукрашу вам морды.
Они все мгновенно отворачиваются, а я ухмыляюсь, даже когда Тони хихикает спереди. Следующее убежище ― квартира над кофейней, и после того, как мы проверили ее и обнаружили, что она разгромлена, я решаю передохнуть. Я не ел сегодня утром, и мне кажется, что я скучаю по нашим обычным свиданиям за завтраком. Когда я ненавидел Рокси, или, по крайней мере, пытался ненавидеть, это были единственные реальные моменты, когда я мог быть рядом с ней без того, чтобы другие заметили мое желание. Я мог смотреть на нее так, чтобы они не заметили.
Вздохнув, я направляюсь внутрь. Один из моих охранников остается в машине, другой стоит у магазина, а третий сидит и ждет, сканируя всех глазами. Но я все равно делаю это, это привычка, и в этот момент я вижу ее.
Ее.
Вот, смотрит прямо на меня.
На ней капюшон, скрывающий половину лица, но это она. Я бы узнала ее где угодно. Губы сучки изогнулись в понимающей ухмылке, ее единственный васильково-синий глаз пристально смотрит на меня. Раньше я часами смотрел в ее глаза, гадая, будет ли она моей вечностью, а теперь она здесь.
Все мое тело замирает, грудь и мышцы горят, когда страх и ярость прошивают меня.
— Сэр? — в замешательстве спрашивает женщина за прилавком. Я в начале, и сейчас моя очередь делать заказ, но я не могу отвести от нее взгляд.
Дафна.
Сука, которая пыталась убить меня, которая содрала кожу с моей груди. Моя бывшая девушка. Она сидит в углу с нетронутой кружкой перед собой и смотрит на меня так же, как раньше. Я и не подозревал, что выражение лица у нее такое холодное и расчетливое, у этой жадной сучки, пока не стало слишком поздно. Пока она не вонзила свой клинок в мою грудь, разделывая меня на куски, пока просто смеялась.
Когда я очнулся в частной больнице, парни были там. Они знали, куда она убежала, она никогда не уходила достаточно далеко, чтобы скрыться от нас. Ни одно место никогда не будет достаточно далеко. Я не спрашивал, я просто сказал им позаботиться об этом. Чтобы ей было больно.
Чтобы она страдала за то, что сделала.
Потому что, когда я снял бинты, меня вырвало при виде собственной груди, и я не мог позволить медсестрам помочь мне промыть раны. Дизель должен был заниматься этим. Я не мог терпеть их руки на себе, и когда одна из них попыталась, я сломал ей запястье. Эта женщина пыталась убить меня, разрушить.