Раздаются крики, и мы все входим внутрь сквозь дым, разделяясь, чтобы занять каждую сторону большого фойе. Я прячусь за столбом, Гарретт делает то же самое, а Дизель перелетает через старый диван, когда по нему решетят пули. Кензо проскальзывает за стойку регистрации. Я оглядываюсь, чтобы увидеть тела на полу, но с лестницы и сверху стреляют, похоже, из пистолетов-пулеметов, пули разлетаются во все стороны, дерево и куски дивана разлетаются повсюду, рев стоит оглушительный.
Затем наступает тишина, и мы все двигаемся одновременно. Пригнувшись, я прицеливаюсь, выбирая верхний этаж, так как я лучший стрелок. С остальными я доверяю разобраться своим братьям. Я убиваю двух человек и успеваю спрятаться за колонну, когда они снова начинают стрелять, их крики разносятся эхом. Посмотрев на Гарретта, я киваю. Он снова берет в руки гранатомет, и я прикрываю его, выныривая и ведя беспорядочную стрельбу, пока он прицеливается и стреляет.
Мы оба прячемся за укрытиями, когда снова раздаются взрывы, а затем наступает тишина. Он закидывает гранатомет за спину и хватает дробовик. Я киваю, и мы выходим из укрытия. Уже осталось только два парня, и они спускаются нам навстречу. Дизель с ревом летит на одного из них, кромсая и разрывая его на куски. Кензо берет на себя другого, перепрыгивает через стол, подкрадывается к нему сзади и стреляет в голову.
— Мы пригибаемся. Гарретт, ты сзади, — инструктирую я, когда мы проходим мимо лестницы к лестнице, ведущей в подвал. Без сомнения, они ждут, поэтому я открываю дверь и бросаю туда дымовую шашку, жду, пока не услышу крики и кашель, а затем пробираюсь вниз. Рука Кензо сжимает мое плечо, Дизель за ним, а Гарретт идет сзади, прикрывая наши спины.
Пригнувшись у подножия лестницы, я заглядываю за угол и вижу трех парней, все они кашляют и хнычут, дико озираясь по сторонам.
— Где они?
— Найдите их, мать вашу! — кричат они.
Выровняв дыхание, я убиваю всех троих, затем закидываю винтовку за спину и хватаю пистолет и нож. Кензо касается меня, и я киваю, затем он проскальзывает мимо меня в образовавшееся пространство, его пистолет наготове, когда он наклоняется и проверяет их, убеждаясь, что мудаки мертвы. Когда он кивает, мы врываемся в комнату. Там две двери, обе ведут в шкафы, и мы исследуем их. Единственный выход ― дальше по узкому коридору.
Это может быть ловушка. Мы должны рискнуть.
— Дизель, — киваю ему я, и он проскальзывает в проход. Если это ловушка, только один из нас умрет. Таково правило.
Он движется бесшумно, мачете в одной руке, пистолет в другой. Дойдя до перекрестка, он прижимается к стене, затем сворачивает за один угол и целится в другой. Когда ничего не происходит, он машет нам рукой. Мы следуем за ним, и как только доходим до перекрестка, я хмурюсь. Куда, блядь, идти, Райдер, думай.
Мы слышим крик слева, очень знакомый крик.
Мы все переглядываемся, прежде чем Гарретт пытается перейти на спринтерский бег, но я удерживаю его одной рукой.
— Они могут использовать ее как приманку, черт возьми, подумай.
Теперь я двигаюсь быстрее, влекомый ее криками. Если они причиняют ей вред, я, блядь, убью их и разорву на куски. Коридор достаточно длинный, и здесь никого нет. В конце коридора открывается большая комната с другими дверями. Я знаю, потому что мы с Кензо играли здесь в прятки, пока отец работал.
— Так, мы с Кензо смотрим вверх. Гарретт и Дизель ― слева и справа.
Я киваю, когда Гарретт переходит на другую сторону коридора и кивает мне, готовый войти первым.
Всегда готовый умереть за нас... а теперь и за нее.
Наш защитник, наш боец.
Но на этот раз я не решаюсь отдать приказ, ненавидя неизвестность, которую таит в себе эта комната. Обычно у нас есть план, а тут все впопыхах и в спешке, но он снова ворчит и кивает мне.
— Я разберусь, — бормочет он, прежде чем освободиться без моего приказа и шагнуть в комнату. Ругаясь, я следую за ним, остальные ― следом.
Кто-то стреляет, и я пригибаюсь за бочкой, заглядываю за нее и вижу, что в другом конце комнаты нас поджидают по меньшей мере восемь человек. Они прячутся за опрокинутым столом, пивные кружки и карты разбросаны по полу. Они слышали, как мы пришли.
— Дизель, — шиплю я. — Самое время открывать этот гребаный рюкзак?
Он смеется.
— Не-а! Это легко, организуй мне прикрытие, — шепчет он, прежде чем скрыться в тени комнаты. Чтобы отвлечь их внимание, мы быстро стреляем, убедившись, что они сосредоточены на нас, а не на сумасшедшем ублюдке, который сейчас карабкается по трубам в потолке, как какая-то обезьяна.
Я не свожу с него глаз, переключаясь между стрельбой и наблюдением за ним. Ди приседает, когда оказывается рядом с ними, а затем, не говоря ни слова, опускается за стол прямо за ними.
— Бу! — кричит он, и я поднимаюсь на ноги, стреляя на ходу, остальные делают то же самое.
Дизель валит двоих, но мы слышим его крик, прежде чем он кричит еще громче.
— Ты ублюдок!
Вот дерьмо.
Мы валим остальных, но когда мы огибаем стол, он бьет человека.
— Пристрелить меня вздумал? Сука, сука, сука, сука, я сожру твое гребаное сердце...
— Ди? — зову я, и он смотрит вверх, кровь капает из его уха, в том месте, где парень, очевидно, получил пулю.
— Думаю, он мертв, — сухо замечаю я.
Ди смотрит вниз на парня и, фыркнув, роняет тело, после чего вытирает лицо о руку, размазывая по ней кровь.
— На чем мы остановились? — спрашивает он, подбирая мачете и бросая его. — Ах, да, спасали мою Маленькую Птичку.
— Ты в порядке? — спрашиваю я.
Он кивает и снова вытирает лицо, перешагивая через тела, и присоединяется к нам в единственном коридоре, который ведет в котельную. Мы слышим еще один крик и переходим на спринтерский бег, понимая, что она там, внизу.
Дверь в конце коридора открыта, и мы стремимся к ней.
Мы огибаем дверь и просто смотрим. Наша девушка бьет прикладом пистолета по тому, что раньше было лицом, и, услышав нас, отбрасывает волосы назад, выпрямляется и ухмыляется.
— Эй, парни, вовремя. Надеюсь, я не пропустила все веселье!
Кровь покрывает почти все ее тело, одна рука странно повисла у нее на боку, пистолет слабо зажат в руке, тело дрожит, но она никогда не выглядела так чертовски красиво. Переступив порог комнаты, я хватаю ее и прижимаюсь губами к ее губам. Она стонет и прижимается к моему телу, а потом вздрагивает и отстраняется. Тяжело дыша, я смотрю на нее сверху вниз, отмечая каждую рану и ее руку.
— Что случилось?
— Вывих, думаю, когда я разбила стул, чтобы высвободиться.
Она вздыхает.
— Не пытайся, это не весело.
Смеясь, Дизель хватает ее сзади.
— Маленькая Птичка, Маленькая Птичка.
Кензо вырывает ее из его объятий и целует в макушку, откидывая ее волосы назад.
— Дорогая, ты меня до смерти напугала, — шепчет он срывающимся шепотом.
Гарретт вырывается из его хватки и прижимается лбом к ее лбу, заглядывая ей в глаза.
— Не смей больше пытаться провернуть нечто похожее еще раз, — огрызается он, прежде чем поцеловать ее.
Она отстраняется со смехом.
— Я тоже по вам скучала, — пробормотала она.
Дизель расхаживает по комнате, его лицо холодное и сердитое, его эмоции сменяются так быстро. Я киваю Гарретту, который отходит от двери, чтобы убедиться, что никто не подкрадывается к нам.
— Ты ушла, — рычит он.
Она смотрит на него и закатывает глаза.
— Кто-нибудь, разберитесь с моей гребаной рукой, она меня бесит.