Кензо проходит мимо меня на третьем этаже, но пригибается, когда пуля попадает в то место, где он только что находился.
— Пять, конец коридора и двигаемся вниз.
Я подхожу к нему сзади и киваю ему, наготове. Мы оба встаем на колени и стреляем за угол. Раздаются крики боли, и стрельба прекращается. По меньшей мере трое из них мертвы, один ползет к своему оружию, а один с трудом дышит, прикрывая рукой кровоточащую грудь.
Кензо проскальзывает по коридору, топает по спине ползущего человека и вышибает ему мозги, пока я сворачиваю шею парню, привалившемуся к стене. Проверив остальных, мы двигаемся дальше. Мы должны приблизиться к месту, где нас поджидают люди из Триады, а они, должно быть, быстро теряют численность.
— Последняя дверь закрыта, — бормочет Кензо, и я поднимаю голову, чтобы убедиться, что он прав. Все остальные двери либо отсутствуют, либо открыты, поэтому мы направляемся туда.
Я пинком открываю дверь и бросаюсь на человека, прицеливаясь, легко рассекаю ему шею, оглядываясь по сторонам.
— Черт, они как крысы, — бормочу я, встречая Кензо в коридоре.
— Ты не ошибся, похоже на выход на крышу.
Кензо вздыхает, замечая приоткрытую дверь, ведущую к лестнице, которая уходит навверх.
— Черт, — ворчу я и проскальзываю через нее.
На вершине лестницы металлическая дверь, и мы понятия не имеем, что за ней. Я смотрю на Кензо, который ухмыляется, снова заряжая пистолет.
— Еще раз, брат. Давай убьем их и вытащим отсюда нашу девочку.
Ухмыляясь ему в ответ, я берусь за рукоятку и молча отсчитываю время, затем открываю ее, и мы оба вываливаемся на крышу.
Она кишит ими. Эти чертовы ублюдки только и ждали нас ― последнего шанса. Один задевает пулей мое плечо, я бросаюсь в сторону и прячусь за вентиляционной трубой, а Кензо успевает спрятаться за столб.
Зная, что Кензо справится сам, я прислоняюсь к вентиляционному отверстию и пытаюсь снять их. Мне удается завалить нескольких, прежде чем они соображают и просто продолжают стрелять. Это так отвлекает меня, что я не замечаю людей, внезапно появившихся у двери на крышу, пока не становится слишком поздно.
Одному удается схватить меня, и мне приходится перекатиться, остановиться в открытом дверном проеме и снова перекатиться, когда меня настигает шквал пуль. Рядом раздается болезненный крик, когда я, спотыкаясь, встаю на ноги.
Я поворачиваю голову и вижу нож, блестящий от крови, торчащий из живота Кензо, когда он падает на пол. Я замечаю, как к нему подкрадывается человек, и понимаю, что он идет за мной, но выбирать не приходится.
Моя семья превыше всего.
Я прицеливаюсь и стреляю в подкрадывающегося человека, чтобы убить его.
— Гарретт!
Кензо кричит в знак предупреждения, но я поворачиваюсь слишком поздно, уже зная, что когда я прицелился, вопрос состоял в том, кто это будет ― он или я.
Когда мои глаза закрываются от прилетевшего удара, я смотрю, как Кензо пытается добраться до меня, прежде чем его самого вырубают. По крайней мере, они не просто убили нас здесь...
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
ДИЗЕЛЬ
Следуя за Маленькой Птичкой, я стараюсь сдерживаться. У меня руки чешутся разорвать ее на части и собрать заново за то, что она посмела дать себя похитить, за то, что посмела покинуть нас. Гнев разливается по мне, разжигая внутри адово пламя, пока я не превращаюсь в бомбу замедленного действия.
Поэтому, когда мы открываем первую дверь и прерываем мужчину, избивающего другого битой, привязанной к стулу, я выхожу из себя. Проталкиваясь мимо Райдера и Птички, я бросаюсь внутрь. Я слышу, как он предупреждает ее, чтобы она не следовала за мной, но потом все расплывается. Остались только мои демоны и я.
Выхватив биту из рук Райдера, я направляю ее на мудака, выпуская своих демонов на волю. Мои руки напрягаются от силы ударов. В комнате тихо, только его крик и мой... смех.
Ха, вот он я.
Когда все закончилось, я поднял голову. Все мое тело в крови, глаза темные и безумные, но Маленькая Птичка вырвалась из объятий Райдера и без страха идет ко мне. Приподнявшись на носочках, она нежно целует меня.
— Он мертв, пойдем, детка.
Она выхватывает биту из моей руки и прислоняет ее к своему плечу, проходя мимо Райдера, и мы оба смотрим ей вслед.
— Я люблю ее, — серьезно заявляю я, а Райдер смеется.
— Тебе же, блядь, лучше. Никто больше не будет терпеть твою сумасшедшую задницу.
Мы оба поворачиваемся и идем за ней, проверяя каждую дверь на ходу, но все остальные спальни пусты. Кровь засыхает на моей коже, которая начинает чесаться, но я не обращаю на это внимания, устремив взгляд на мою Маленькую Птичку. Даже в самые мрачные минуты она любит меня, не боится меня.
Однажды это может убить ее...
Но, черт возьми, я слишком эгоистичен, чтобы заботиться об этом. Она моя. Я надену ей на палец чертово кольцо, чтобы весь мир знал об этом. Я даже могу вырезать свое имя на ее коже. Уверен, ей это понравится... особенно если я буду трахать ее в это же самое время...
— Ди, — пробормотал Райдер и посмотрел на меня. — Ты думаешь вслух.
Я моргаю и перевожу взгляд с него на Рокси, чтобы увидеть, как она ухмыляется.
— Вырежешь, да? Оставь это на потом.
Она идет, пока говорит, и в этот момент мы слышим характерный щелчок. Черт. Она поворачивается как раз в тот момент, когда я вижу, как предмет летит к нам по воздуху.
— Граната! — кричит Райдер и тянется к Птичке, чтобы защитить ее, но я с трепетом наблюдаю, как она крепче сжимает биту и, как настоящий гребаный крутой парень, замахивается, попадая в гранату.
Мы все смотрим с открытым ртом, как граната летит туда, откуда прилетела, и взрывается, ударившись о лестницу, отбрасывая нас назад.
Я успеваю схватить Птичку, когда приземляюсь над ней, защищая ее. Смех моей Маленькой Птички доносится до меня сквозь звон в ушах, и когда я оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что никто не стреляет и не идет на нас, я смотрю на ее ухмыляющееся лицо.
— Это было потрясающе, — заявляет она.
Ухмыляясь, я наклоняюсь и целую ее.
— И сексуально, как ад. Держи эту биту, мы поиграем с ней позже.
— Извращение.
Она кивает, когда я поднимаюсь на ноги и хватаю ее за одну руку, а Райдер берет Птичку за другую, и мы поднимаем ее на ноги. Он быстро осматривает ее, прежде чем кивнуть и передать ей биту.
— Давайте, двигаемся дальше, — бормочет он, его плечи покрыты пылью и сажей.
Мы поднимаемся по лестнице, избегая разрушенных перил и трупов. Когда мы достигаем лестничной площадки, она переходит в большую гостиную, и Райдер, кажется, замирает на мгновение.
— Рай? — спрашивает Маленькая Птичка, кладя руку ему на спину.
Он вздрагивает от прикосновения и смотрит на Птичку взглядом затравленного зверя.
— Когда-нибудь я поведаю тебе, почему именно в этой комнате все началось, но не сейчас, еще не время, — клянется он, а потом, кажется, отступает, выпрямляясь. — Держу пари, что кто-то из начальства находится там. Это большая комната с выходящим на балкон кабинетом.
Рокси крепче сжимает свою биту.
— Давай сделаем это.
Я киваю, и он берется за пистолет.
— Давай.
Мы врываемся в комнату, имея всего несколько секунд, чтобы ознакомиться с пространством. Здесь по крайней мере десять человек, все собрались и ждут нас. Я замечаю азиата в костюме на балконе, и когда он видит нас, он пригибается.
— Огонь! — кричит он.
Вот дерьмо. Я бросаюсь к Маленькой Птичке, усаживаю ее за приставной столик, а Райдер бросается за барную стойку. Они стреляют в нас градом нескончаемых пуль, и Рокси вздрагивает, пригибаясь ниже, когда я ухмыляюсь ей.