— Кто они такие? — рявкает жирный мужчина, глядя на меня с ухмылкой. Гарретт встает у него на пути, загораживая меня от его взгляда.
— Со мной.
Мужчина фыркает, но отступает назад.
— У меня есть место через десять минут, будь готов. — С этими словами он ушел.
Гарретт оглядывается на меня и, кажется, что-то обмозговывает, споря сам с собой, прежде чем вздохнуть.
— Держись рядом.
Я тянусь вперед и хватаюсь за его рубашку сзади. Гарретт замирает, прежде чем проигнорировать меня и пробраться сквозь толпу. Музыка громкая, звук удара плоти о плоть слышен даже отсюда. Гарретт бьет и толкает людей, чтобы пройти, а Дизель следует за ним, чтобы люди не давили на меня.
Когда мы подходим к выходу, голова Гарретта вытягивается, прежде чем он направляется к каким-то старым ящикам в углу ринга. Гарретт поворачивается, хватает меня за бедра и сажает на одно из них.
— Оставайся здесь, не двигайся, черт возьми, и кричи, если тебе что-нибудь понадобится, — приказывает он.
Я киваю, и Гарретт отступает назад, прежде чем стянуть рубашку через голову и бросить ее мне. Я ловлю рубашку автоматически, даже когда пускаю слюни ему на грудь. Шрамы заставляют меня неловко ерзать от ощущения пульсирующей киски. Гарретт чертова машина, и его торс вырезан для девичьих эротических снов. Я держу его рубашку у себя на коленях, когда Гарретт поворачивается и скидывает ботинки, а затем кладет свое оружие мне на колени, прежде чем, еще раз прищурившись, посмотреть на меня, Гарретт направляется к рингу, где кого-то вытаскивают с него, без сознания.
— Собираюсь посмотреть, что я могу услышать, оставайся здесь. Я все время буду следить за тобой, — бормочет Дизель, прежде чем поцеловать меня в щеку и смешаться с толпой. Я ищу его, но не могу разглядеть в толпе. Однако, как и сказал Дизель, я чувствую на себе его взгляд, как и взгляды других. Я поворачиваюсь и встречаю их взгляды. Они не понимают, кто я такая, но никто не осмеливается подойти ко мне, и, честно говоря, я их не виню. Я вошла сюда с Дизелем и Гарреттом – двумя страшными гребаными ублюдками.
Даже если люди не знают, кто они такие, они могут чувствовать опасность, поэтому держатся подальше. Следующим идет Гарретт, и они объявляют его Бешеным Псом, прежде чем действительно большой парень выходит на ринг прямо перед ним.
Поэтому я не могу оторвать от него глаз. Я понимаю, что Гарретту это было нужно, чтобы выпустить немного гнева. Это не игра и не способ получить информацию. Ему нужно было драться, как дышать. Тело Гарретта, наконец, расслабляется, плечевые мышцы перекатываются, когда он хрустит шеей, и мерзкая улыбка кривит его губы.
В этот момент моя киска, по сути, становится преданной фанаткой Гарретта, с черлидерской атрибутикой и всем прочим.
Гарретт ждет, когда другой парень начнет наступление первым, толпа выкрикивает его имя, но все они исчезают, когда я наблюдаю за тем, как напрягаются мышцы его спины, зная, что Гарретт собирается двигаться. Он уклоняется от удара, танцуя задом наперед на легких ногах, дразня своего противника.
— Эй, горячая штучка, хочешь повеселиться? — чей-то голос невнятно шепчет мне на ухо.
Я резко поворачиваю голову и понимаю, что была так отвлечена, что ко мне подкрался мужчина. Он ухмыляется, сверкая кривыми желтыми зубами. Его зачесанные назад волосы сальные и неухоженные, голубые глаза тусклые, а кожа бледная и липкая. Наркоман. Я бы узнала признаки в любом месте, даже не видя следов.
— Проваливай, — огрызаюсь я, зная, что Дизель скоро закончит разведку.
— Ой, давай, я могу показать тебе, как хорошо провести время, — бормочет мужчина и хватает меня за ногу – за мое голое бедро. Прежде чем Дизель успевает надрать ему задницу, я хватаю мужчину за руку, выкручиваю ее назад, хватаю за запястье и использую ее как рычаг, чтобы развернуть мужчину.
— Не смей, блядь, прикасаться ко мне, ты, кусок дерьма, или я убью тебя, понял? — рычу я и отталкиваю мужчину.
Он взвывает, но смотрит на меня, спотыкаясь, приближается все ближе, прижимая саднящее запястье к груди. Я замахиваюсь кулаком и бью его в лицо, прежде чем схватить пистолет Гарретта и снять с предохранителя. Прижимая оружие к его лбу, я встречаюсь с ледяным взглядом мужчины. Я нажму на этот курок без колебаний. Мне, блядь, все равно.
— Я убью тебя, читаешь это в моих глазах? — Мужчина кивает, от него явственно ощущается страх. — Хорошо, лучше беги, пока я этого не сделала.
Мужчина, спотыкаясь, уходит, ругаясь и проталкиваясь сквозь толпу, собравшуюся посмотреть. Я наблюдаю за его продвижением, пока он не оказывается у двери, затем исчезает. Обернувшись, я понимаю, что бой приостановлен. Гарретт наблюдает за мной, его взгляд горит желанием и гневом. Он кивает, и я киваю в ответ, давая ему понять, что со мной все в порядке. Легкая улыбка изгибает его губы, когда Гарретт поворачивается к своему противнику.
Толпа снова начинает аплодировать, но они стараются дать мне немного личного пространства. Странно, что они боятся меня, когда Гарретт находится в комнате. Но я держу пистолет наготове на случай, если кто-нибудь попытается вытворить что-нибудь еще. Вы никогда не можете быть слишком осторожны, находясь в подполье, а это именно то место, где я сейчас нахожусь. Я могла бы быть с Гадюками, но я отказываюсь сидеть здесь и выглядеть красиво, пока кто-то нападает на меня. Я могу постоять за себя, и я убью, если понадобится.
Я возвращаюсь к наблюдению за дракой Гарретта, но где-то в толпе я слышу мужской крик, который заставляет меня улыбнуться. Держу пари, Дизель нашел того парня. Какой позор. В конце концов, толпа вокруг меня расслабляется, их внимание возвращается к Гарретту, который надирает противнику его чертову задницу. Смотреть на это чертовски сексуально, и мне приходится сжать бедра вместе, закусив губу, когда я наблюдаю за ним. Неудивительно, что его называют Бешеным Псом. Шепот толпы доносится до меня. Я слышу, как некоторые говорят, что я девушка Гадюк и лучше не связываться со мной, если они не хотят оказаться мертвыми, что заставляет меня смеяться.
Я думаю, что они не ошибаются.
Слышу и другие слухи, высказанные из ревности и страха, слова, произносимые шепотом, когда они оглядываются на меня, зная, что я с Гадюками. Я пытаюсь вслушиваться, но после того, как я слышу несколько обрывков разговора о выпотрошенном человеке и резне, я снова сосредотачиваюсь на драке. Гарретт – это машина. Гребаное искусство в движении. Его тело – гигантское оружие, каждый удар стратегически выверен и наполнен такой силой, что я могу это видеть. Его стиль грубый и дикий, его гнев просачивается наружу.
Это полностью захватывает его, пока он едва видит своего противника, он просто сражается. Выплескивает всю эту агрессию наружу. Им приходится дважды сдерживать его, когда они меняют соперников, но Гарретт выигрывает каждый бой, и когда он заканчивает, то весь покрыт потом. Его грудь вздымается, руки в крови, а лицо темное. Гарретт игнорирует аплодисменты и драматизм, вместо этого спрыгивает с ринга и направляется ко мне. Он поднимает с земли свою сумку.
— Дизель? — огрызается Гарретт, с его лица капает пот, при этом у меня возникает странное желание слизнуть его.
— Он вынюхивал, — говорю я, как раз в тот момент, когда парень, о котором идет речь, появляется рядом с нами.
— Пойдем, — кивает Дизель, и Гарретт стремительно уходит. Толпа расступается перед ним, когда я спрыгиваю вниз. Дизель обнимает меня за плечи, когда мы следуем за рассерженным парнем. Все смотрят на нас со страхом и уважением, и я вздергиваю подбородок еще выше.