На это обстоятельство первым обратил внимание Антонио Грамши. Томясь в фашистском застенке, этот выдающийся ученый-марксист, основатель Итальянской коммунистической партии, немало размышлял о судьбах отечественной литературы. В своих «Тюремных тетрадях» Грамши писал, что итальянская интеллигенция, писатели оторваны от народа, призывал покончить с разрывом между литературой и действительностью, который в Италии превратился в своего рода традицию. Впервые в Италии он выдвинул понятие национально-народной литературы, неразрывно связанной с важнейшими проблемами национальной жизни. В ходе рассуждений Грамши не раз обращался и к детективной литературе как к одному из основных типов «популярных романов» и «романов-приложений» (то есть романов, печатающихся в нескольких номерах газеты или журнала или в приложениях к ним). «В Италии ни один из этих типов романа, — отмечал Грамши, — не был представлен хоть сколько-нибудь выдающимися писателями… Даже детективный роман, который имел международный успех (в том числе и финансовый для авторов и издателей), не нашел писателей в Италии…»[2]
Возможности для свободного развития детективного жанра открылись в Италии только после падения фашистского режима, в первые послевоенные годы.
«Отцом» итальянского послевоенного детективного романа по праву считается видный представитель «большой литературы» писатель Карло Эмилио Гадда. Одна из его книг — «Пренеприятнейшее происшествие на улице Мерулана», написанная в 1948 году и в окончательной редакции вышедшая в 1957 году, — по форме классический детектив и в то же время социально-бытовой и антифашистский роман, показывающий, словно в разрезе, жизнь итальянской столицы вскоре после прихода к власти режима Муссолини.
Именно это произведение и предопределило дальнейшее развитие итальянского детектива как жанра, носящего социальный, а в ряде случаев политический характер и обладающего ярко выраженными национальными и демократическими чертами. На язык кино этот роман перевел режиссер Пьетро Джерми, поставив по нему фильм «Проклятый обман», остающийся, как и книга, одним из лучших итальянских детективов. Наконец-то этот жанр и в литературе, и в кино обрел полностью самобытные, подлинно национальные дух и природу.
Другим большим писателем, не чуравшимся жанра детектива, был (и остается!) знакомый советским читателям Леонардо Шаша. Его повести «Каждому свое» (1961) и «Сова появляется днем» (1965) в остросюжетной, близкой к детективу форме обличали злодеяния мафии. В написанной в жанре детектива гротесковой повести «Контекст» (1971) Шаша показал опасность государственного заговора правых сил в Италии; повесть «Тодо модо» («Любым способом», 1973) — мрачная притча на ту же тему, в которой «сильные мира сего» уничтожают друг друга, как пауки в банке. Все эти четыре повести, написанные в различной манере, — яркие образцы политического детектива; все четыре были экранизированы («Контекст» получил в кино название «Сиятельные трупы») и в обеих формах — литературной и экранной — пользовались широким успехом у итальянцев.
Однако родоначальником современного итальянского собственно детективного романа следует считать писателя русского происхождения Джорджо (Георгия) Щербаненко, в раннем детстве привезенного родителями в Италию. Щербаненко родился в 1911 году в Киеве, умер в 1969 году в Милане. Более двадцати лет он был главным редактором двух женских журналов, вел рубрику бесед с читательницами, специализировался на сочинении сентиментальных, так называемых «розовых» романов, рассчитанных на девушек и молодых женщин. И вдруг в 60-х годах (правда, отдельные детективные истории он сочинял иногда и раньше) Щербаненко один за другим выпускает целую серию детективов, сразу привлекших внимание читателей: «Венера для личного пользования», «Логово философов», «Кровавые парни», «Предающие всех», «Миланцы убивают по субботам» — мы назвали лишь самые известные из них. Критика единодушно оценивала его как лучшего итальянского детективного писателя. Романы Щербаненко весьма разнообразны по содержанию: например, основная тема «Венеры» — социальный анализ причин и обличение тайной проституции. Многие же представляют собой лишь чистое развлечение, однако в них неизменно реалистична итальянская действительность, жизненны персонажи. Романы писателя отличают пессимизм, какая-то особая атмосфера печали, безнадежности, отдаленно напоминающая фильмы Антониони. Герои его — сдержанные, немногословные буржуа — северяне, чаще всего миланцы, дети большого современного промышленного города, реже — маленьких городков близ этой деловой «столицы» Италии. И сам Милан в романах Щербаненко напоминает туманный, меланхолический Лондон, с его бесчисленными банками, деловыми конторами, улицами, укутанными не только туманом, но и облаками смога и дыма окраинных заводов. С легкой руки Щербаненко «асфальтовые джунгли» Милана во многих итальянских детективах стали идеальным местом для таинственных убийств и преступлений.