Две из них были расположены отдельно от других, у самого забора. Между ними оставалось свободное место, пятачок земли. Именно туда он и направился.
«Екатерина Горелова (2011–2019)» – гласила табличка на первом из могильных камней. На втором, побольше, значилось – «Вера Горелова (1980–2017)». Это были действительно камни, которые кто-то не поленился привезти или приволочь сюда.
Между ними был ровный участок земли, где Николай и принялся копать. Откинув несколько лопат мягкого грунта, он услышал стук металла о металл. Там оказался железный ящик. А в нем – пакет из плотного полиэтилена.
– Да что это за барахло? – ворчал Малютин, распоров пакет и роясь в содержимом. – Думал, тут что-то полезное… Оружие, например, патроны. А тут… бумаги.
Это были толстые папки проектных документов, многие из которых имели гриф «совершенно секретно».
«Какие-то вертолеты, суда на воздушных подушках… кому это теперь нужно?» – разочарованно подумал он.
Из пакета на траву выпал диск в коробочке. Николай машинально сунул его обратно.
– Второе место в первом ряду, если смотреть от входа. Так ты написал в дневнике? – вслух проговорил он. – А я ведь уже несколько кинотеатров облазил. Даже в Сергиев Посад ездил. Заглядывал под сиденья. Очень уж мне было интересно, что ты спрятал. И ничего не нашел. Потому что ты имел в виду не такое «место». А разгадка – вот она… под носом. Вот только в тайнике оказалось не то, что я искал. Не полезные вещи. И не материалы по истории этого поселка. И даже не сентиментальные записи поехавшего умом инженера-программиста. Тогда я хотя бы скоротал пару вечеров. А тут просто старые рабочие документы, которые человек спасал в последний день, явно жизнью рискуя… Жаль дурака.
Придя домой после целого дня работы на ферме, Николай оставил грязный пакет снаружи, чтобы потом как следует сполоснуть из шланга. С собой он взял только диск.
Две недели назад он подзаряжал ноутбук, и одна полоска заряда еще оставалась. «Может, мне повезет, – надеялся он, – и железяка пойдет навстречу моему любопытству?» Идти в Клуб, где было нормальное оборудование, ему совершенно не хотелось.
Экран ожил, являя взору логотип компании давно почившего Билла Гейтса. Пропустив все лишнее, Николай сразу загрузил диск и открыл видеофайл. И тут же комнату затопил шум винтов и вой ветра.
Весь экран заняла панорама. Камера неслась над полями и лентой многополосной дороги. На горизонте, наполовину скрытом пеленой серых облаков, выплывали из дымки силуэты зданий. Они казались игрушечными, но, судя по пропорциям, были двадцати- или тридцатиэтажными. С высоты птичьего полета машины все – машины, дачи и таун-хаусы – казалось деталями конструктора «Лего».
– Твою ж мать! – Малютин хлопнул себя по лбу. – Так вот что это был за странный самолетик без пилотской кабины, который я нашел на шоссе в километре отсюда. Вроде бы МЧС использовало такие для мониторинга лесных массивов в пожароопасный период.
Он вспомнил фотографию этого Горелова. Кстати, какая говорящая фамилия была у этого программиста-проектировщика, что жил в его доме раньше и вел дневник!
Когда Николай только начал читать эти записи, он представлял себе их автора этаким нестриженым раздолбаем в растянутой толстовке. Или металлистом с пивным брюхом в майке «Iron Maiden», рано облысевшим и одутловатым. Но с фотографии, лежащей в пакете, на Малютина смотрел серьезный мужчина в спецовке и белой каске с эмблемой концерна, выпускавшего боевые вертолеты, с короткой стрижкой, по-военному подтянутый. «Наверно оптимист, патриот, отличный работник и семьянин. Не то, что некоторые… – подумал Николай. – Понятно теперь, почему он с такой методичностью смог отремонтировать, заправить, привезти на грузовичке к точке запуска свой аппарат. И запустить его к Москве. Но зачем?»
А зачем он сам, Николай Малютин, проводил динамику популяции растений? В мире, где больше не было логики и смысла, любое сложное действие приобретало самодовлеющую ценность – занять человека, не дать хаосу овладеть им, придать, пусть временно, смысл его существованию и стройность его мыслям.
«А может, Горелов хотел выйти на связь с органами власти? И, отчаявшись, достучаться по радио сквозь бури помех хоть до кого-нибудь, хотел убедиться, что в центре столицы есть хоть что-то, кроме шлака».
Город на экране медленно приближался. Мелькали квадраты полей.