Инспектор. Нет. Мы не настолько прытко работаем, как вы, наверное, предполагаете.
Сэр Генри. Простите, инспектор, моя жена очень любит кинофильмы.
Инспектор. Боюсь, что реальная жизнь гораздо скучнее, чем в кино. (Проходит мимо леди Ангтелл на середину.) Мы только ходим и досаждаем людям совершенно дурацкими вопросами.
Леди Ангтелл (сияя). И теперь вы хотите задать мне несколько своих вопросов, не так ли? Хорошо. Я постараюсь помочь вам, чем только смогу. Только не спрашивайте меня, в котором часу случилось то или это, и где я была, и чем занималась. Потому что этого я никогда не помню. Даже когда была совсем крошкой.
Сэр Генри. Не озадачивай так инспектора, дорогая. (Подходит к двери слева и открывает ее.) Могу я пойти с вами?
Инспектор. Буду вам очень признателен, сэр Генри.
Сэр Генри. Порою замечания моей жены трудны для понимания. Я вам помогу в них разобраться.
Леди Ангтелл встает и уходит налево, инспектор и сэр Генри следуют за ней. Генриетта выходит на террасу. Эдвард несколько секунд следит за нею в молчании. Она не обращает на него никакого внимания.
Эдвард. Сегодня уже не так тепло, как вчера.
Генриетта. Да, сегодня холодно. Вот и осень наступила.
Эдвард. Лучше войди в комнату. Ты простынешь.
Генриетта. Я думаю, не пойти ли мне прогуляться?
Эдвард. Я тебе не советую.
Генриетта. Почему?
Эдвард (подходит к камину, ставит чашку и блюдце на камин). Во-первых, скоро пойдет дождь. А во-вторых, всем это может показаться странным.
Генриетта. Ты думаешь, полисмен будет выслеживать меня по всему лесу?
Эдвард. Честно говоря, не знаю. Никто не может сказать, что они о нас думают. Хотя одно кажется совершенно ясным.
Генриетта. Ты считаешь, что это Герда?
Эдвард. После всего, что здесь было?
Генриетта (входит в гостиную, направляется к креслу слева). Ты хочешь спросить, у кого еще имелись мотивы для убийства Джона Кристоу?
Эдвард. Вот именно, у кого?
Генриетта. Ау Герды были мотивы?
Эдвард. Если она прошлой ночью кое-что заметила, то… (Не договаривает.)
Генриетта. Ты имеешь в виду Джона и Веронику Край?
Эдвард. Да. (Нетерпеливо.) Он, должно быть, сумасшедший.
Генриетта. Пожалуй. Неудовлетворенная юношеская страсть, которую долго сдерживали, наконец неожиданно прорвалась. (Подходит к столику для кофе, встряхивает пепел в пепельницу.) Он всегда был сумасшедшим.
Эдвард. Конечно, она замечательно хорошо выглядит, но она определенного сорта женщина. И я совершенно не понимаю, как можно из-за нее потерять голову.
Генриетта. Я думаю, Джон ее и не терял, по крайней мере, сегодня утром.
Эдвард (оборачиваясь к камину). Отвратительное дело.
Генриетта. Да, ты прав. (Идет вправо мимо софы.) Я все-таки пойду прогуляюсь.
Эдвард. Тогда я тоже пойду с тобой.
Генриетта. Мне хотелось бы побыть одной.
Эдвард (присаживаясь на софу). Я пойду с то бой.
Генриетта. Разве ты не понял? Я хочу побыть одна, с моим покойником.
Эдвард. Прости. (Умолкает.) Генриетта, я ничего тебе не рассказывал… Я думал, тебе этого лучше не знать. Но ты и сама понимаешь, что я тоже сожалею.
Генриетта. Сожалеешь? (С легкой улыбкой.) Что Джон Кристоу мертв?
Эдвард (озадаченно). Я хотел сказать, мне очень жаль тебя. Я знаю, это большой удар.
Генриетта (резко). Удар? Нет, Эдвард, нет. У меня достаточно сил. Я могу выносить удары. Может быть, это удар для тебя? (Обходит софу, останавливается слева.) Интересно, что ты почувствовал, когда увидел его мертвым здесь, на полу? Наверное, радость? (Обвиняюще.) Скажи, ты обрадовался? Только честно.
Эдвард. Конечно же нет, Генриетта. У нас с Кристоу не было ничего общего, но…
Генриетта. А я? Ведь я нравилась вам обоим, не так ли? И это действительно нисколько вас не связывало, скорее, напротив…
Эдвард. Генриетта, не говори с такой злобой. Я понимаю, ты переживаешь большую потерю, у тебя горе.