Мидж. Я ни в чем не виновата.
Голос. Это совершенно неважно.
Мидж. Но это же убийство!
Голос. Я чувствую, вам это чрезвычайно нравится. Еще бы! Оказаться в центре внимания!
Мидж. Вы несправедливы ко мне, мадам.
Голос. Если вы не вернетесь сегодня, вы потеряете работу. Множество девушек будут счастливы попасть на ваше место.
Мидж. Пожалуйста, мадам, не делайте этого. Я прошу прощения.
Голос. Вы должны выйти на работу завтра, иначе можете вообще не показываться у меня в магазине.
Мидж кладет трубку. Она готова расплакаться.
Эдвард. Кто это был?
Мидж. Моя хозяйка.
Эдвард. На твоем месте я бы послал ее к черту!
Мидж. И остался бы без работы.
Эдвард. Мне было противно слушать, как ты разговариваешь с ней, как последняя рабыня.
Мидж. Ты сам не понимаешь о чем говоришь, Эдвард. (Подходит к софе.) Чтобы демонстрировать свою независимость, надо быть материально независимой.
Эдвард. О Боже, Мидж. Но есть же масса других работ, интересных работ!
Мидж. Да, ты каждый день в “Таймс” читаешь приглашения на такую работу.
Эдвард. Ну и что?
Мидж. Иногда ты просто заставляешь меня терять терпение. Что ты вообще знаешь о работе? Ты думаешь, захотел и получил? Достойная работа, это когда тебе хорошо платят и работаешь ты нормальный рабочий день, а не с самого утра и до позднего вечера.
Эдвард. Ох, опять эти деньги!
Мидж (направляется к софе). Да, деньги. Они мне нужны для существования. Я должна иметь работу, чтобы содержать себя, как ты сам должен понимать.
Эдвард. Но Генри и Люси могли бы…
Мидж. Мы уже говорили на эту тему. Конечно, они могли бы меня содержать. (В волнении направляется к камину.) Но в этом нет ничего хорошего, Эдвард. Ты из семьи Ангтеллов, Генри и Люси тоже из Ангтеллов, а я только наполовину. Мой отец был скромным мелким бизнесменом. Он упорно трудился всю жизнь, был честным и, может быть, не очень умным человеком. Это у него я переняла убеждение, что нельзя принимать подачки. Даже когда его дела пошли плохо, его кредиторы получили по двадцать шиллингов за каждый фунт. Я как и он. Мне приходится думать о деньгах и о долгах. Разве ты не понимаешь, Эдвард, что для вас все хорошо, для тебя и для Люси. Люси может пригласить к себе друзей на любой срок и не задумываться об этом, и сама может поехать и жить у них, если ей захочется. При этом никто не будет чувствовать себя кому-то обязанным. Но у меня все обстоит иначе.
Эдвард (вставая). Дорогая, ты просто маленький смешной ребенок. (Кладет журнал на кофейный столик.)
Мидж. Может быть я и смешная, но я не ребенок.
Эдвард (подходит к камину). Но ты же не права, если считаешь, что в таких условиях человек обязательно должен быть грубым и наглым. Господи, Мидж, если бы ты знала, как мне хочется забрать тебя из этого твоего ужасного магазина и увезти к себе в Ансвик!
Мидж (в ярости, почти кричит). Зачем ты опять повторяешь свои глупости? Не смей больше напоминать мне об этом! (Садится на пуф.) Ты думаешь, моя жизнь станет легче, если меня задирать и обижать, поминутно напоминая о том, что в мире есть такие места, как твой Ансвик? Неужели ты считаешь, что я буду благодарна тебе, если ты заберешь меня отсюда и увезешь в Ансвик? Твои слова звучат очень красиво, но абсолютно ничего не значат!
Эдвард. Мидж!
Мидж. Неужели ты думаешь, что я способна продать душу только за то, чтобы оказаться сию минуту в Ансвике? Да, я очень люблю Ансвик. Я люблю Ансвик так сильно, что мне даже больно вспоминать о нем. Ты поступаешь жестоко, Эдвард, бездумно повторяя мне красивые слова, которые для тебя ничего не значат.
Эдвард. Но я говорю серьезно! (Выходит на середину, оборачивается, смотрит на Мидж.) Поедем, Мидж. Я увезу тебя в Ансвик прямо сейчас, на своей машине.
Мидж. Эдвард!
Эдвард (берет ее за руку). Поедем, Мидж. Едем в Ансвик? Что ты на это скажешь, а?
Мидж (улыбаясь, немного истерично). Я же сказала, что все это болтовня.
Эдвард. Это не болтовня.
Мидж (похлопав Эдварда по плечу, затем направляясь влево от софы). Успокойся, Эдвард. В любом случае полиция нас никуда не отпустит.