Спустя сотню-другую шагов путники прошли под аркой, и таким вот образом Бел-Атар Касарбин, приплывший в Исар-Динны чужаком, ступил в город уже «своим», уже почти-что местным жителем — безоружным, в правильных одеждах и с надлежащей стрижкой, знающий, как надо говорить и как подобает вести себя на людях.
По пути Гвальд увлечённо разорялся на тему достопримечательностей Исар-Динн, однако говорил он в основном о благоустроенной части.
Этот людской город вырос из двух селений — Исар и Динн, которые издревле занимали берега реки Басу́л и вскоре расплодились так, что переплелись друг с другом, запруживая все окрестности и обживая близлежащие земли вплоть до устья. Басул впадала в Зелёное море тихо и спокойно, и рядом с ней водилось множество озёр — начиная с мелких прудов, Медного и Бронзового, и заканчивая крупными, вроде Больших кущ или Мокрых углов. В черте города, прямо возле Янтарного дворца, тоже имелся водоём — озеро Золотых кувшинок, на поверхности которого распускались прекрасные цветы сливочно-медового оттенка в середине лета и цвели до начала осени. В безветренную погоду в нём отражались светло-янтарные стены замка на фоне лазурных небес, словно в зеркале, и особенного шарма зрелищу добавляла насаженная вокруг зелень — плакучие ивы и плющи.
В Элисир-Расаре ценили и почитали не только пресные и морские воды, но и всё растительное: начиная прибрежным камышом и осокой, что росла вдоль дорог, и заканчивая пшеницей и рожью, из коих производился хлеб, и, конечно, не пренебрегали разнообразными фруктами. Поэтому городские власти позаботились о том, чтобы в Исар-Диннах и приезжим, и коренному народу было на что полюбоваться, и ещё как полтора столетия назад разбили «подвесные» сады — впечатляющее сооружение, раскинувшиеся на террасах, где разводили самые экзотические и примечательные образцы из мира растений.
Поговаривают, будто в центре Исар-Динн ещё имеется пара-тройка выдающихся храмов, которые непременно стоит посетить, и которые могут посоперничать со своими собратьями из городов бессмертных существ, вроде эльфов, например. Только всё вышеперечисленное находилось за Мраморными воротами, там, куда сегодня Гвальд и Бел-Атар не пошли. И Касарбин вынужден был довольствоваться малым — историческими справками и перечнем забавных слухов, подчерпнутыми из рассказов Гвальда, пока они оба шагали по вполне сносной мостовой.
Бел-Атар уже чувствовал себя немного лучше, ведь всё-таки он был человеком суши и предпочитал держать ноги на твёрдых почвах. Вдруг провожатый застыл рядом с невысокой круглой аркой, отверстие в которой живописно обрамляли ветви поникшего деревца. Такие арки — совершенно круглые без единого угла, — обычно предваряли входы в храмы богов, коих поселилось на просторах Элисир-Расара просто немерено.
— Зайдём сперва сюда, — мрачно проворчал Гвальд, потирая щетину на подбородке. — Надо представить тебя богам.
— Я… вообще-то, я не очень суеверный, — принялся отнекиваться Касарбин.
Скорчившись от недовольства и наморщив нос с аккуратной горбинкой, что шёл его лицу и чудно сочетался с прочими чертами, юноша продолжил:
— Я подожду снаружи.
— Нет, исключено. Теперь ты в Элисир-Расаре и должен уважительно относиться к местным богам. В конце концов, ты полностью в их власти. Нужно им тебя показать, чтобы в час нужды они тебя узнали среди безликой толпы, или чтобы помогли в час отчаяния.
Бел-Атар хмыкнул, не припоминая, чтобы прежде его товарищ был столь богобоязнен или проявлял хоть какое-то религиозное рвение. Но, очевидно, времена меняются даже здесь!
— Не стой в дверях, это плохая примета! — окликнул приезжего Гвальд, когда уже скрылся за пологом из зелёных ивовых веток.
Пожав плечами и чуток помявшись, Касарбин всё же нырнул в арку следом за приятелем.
— Бел-Атар, я знаю, что твоя родина не славится учтивостью к богам, и знаю, что вся твоя семья давно отравлена ядом непокорности небесным силам, который распространяют вокруг себя древние. Древние до сих пор имеют огромное влияние на Хис-Чад, но здесь всё иначе. Это Элисир-Расар — людская отчизна. Простые смертные любят уповать на что-то высшее. Древние лунги… разве эти развращённые безбожники понимают, что это значит — иметь дряхлеющее тело?