Кабинет земли украшали многочисленные кристаллы драгоценных и полудрагоценных камней невообразимой формы, размера и расцветки. В разных уголках помещения на друзах и щётках минералов то вспыхивали, то гасли блики, отброшенные масляными светильниками. На потолке, на наличниках дверей и у некрупного окна висело множество пучков сушёных трав, самых разнообразных: тут был и розмарин для памяти, и рута, и жимолость, как оберег от ведьм, и цветы калужницы — для защиты от молний, и чертополох — от чумы, желтухи и головокружений. Из-за столь разноцветного, душистого занавеса комнатка превращалась в магическую страну, где горы из себя представляли чистые, породистые кристаллы, а леса, что цвели вверху, состояли из отборных лекарственных и магических растений. Не хватало только водоёмов, в которых вместо воды плескалось бы жидкое золото, или либбо, на худой конец.
— Он проявляет завидное упорство и своеволие, — проворчал Зархель Великолепный, раздосадовано потирающий взопревший лоб морщинистыми пальцами.
Из-за мимолётного движения рукав его просторного чёрно-синего балахона немного обнажил кожу, выставляя напоказ чуток загорелую плоть, покрытую тёмными родинками, слишком истончённую и обветшалую для мужчины, которому было слегка за сорок.
— Упорство и своеволие — неотъемлемые черты всех представителей его возвышенного происхождения, если мы, конечно, не ошибаемся, — более спокойно отозвалась королева-мать.
Она стояла напротив окна и утопала в мистическом серебристом свете, что вливался в кабинет земли снаружи. Никто и никогда не подумал бы, что эта женщина уже успела породить наследника престола и сама держала тяжёлые поводья власти, направляя колесницу из вельмож и знати и создавая нужные борозды, — чересчур она казалась молодой. Впрочем, такое впечатление не являлось ложным. Королеве-матери, нынешней единоличной государыне Элисир-Расара, всего-то было тридцать два, и ни седина, ни морщинки не успели омрачить её безупречный, лучезарный облик. Слишком рано она подарила жизнь другому, вышла замуж за отца Сэля — ещё раньше, и после законного соединения на супружеском ложе, зачатия и рождения наследника, она больше не могла иметь детей, что открывало для неё множество ходов, теперь, когда муж её преставился, а сын был несовершеннолетним. Впрочем, не суть.
Её величали Зармале́ссия Мелеку́дна Ао́н, Нин-дар-на́на, Госпожа всех земель, левое око всевышних, восседающая на янтарном троне, первая, среди дома Аон. Она принадлежала дому Тёмных Ручьёв, тому же, что и её кузен Зархель. По традиции дом Аон часто отдавал наиболее знатных дев в жёны магу-королю, Нин-дар-дину, Господину всех земель, и Зармалессию этот обычай не обошёл стороной.
— Как мы можем ошибаться? — рявкнул Главный советник, брызжа слюной. — Он не похож ни на арана, ни, тем более, на эльфа. У него обычные уши, подобны ушам простого человека… О, великие отражённые небеса! Да не об этом речь. Дело в том, любезная кузина, что он не желает ни с кем беседовать, помимо этого щенка! Как же мы тогда убедим его…
— Щенка? — возмутилась королева.
Подойдя ближе, она бесцеремонно ухватилась за впалые щёки Зархеля.
— Не смей так отзываться о моём сыне. Он — твой будущий король, владыка всех земель, озёр и рек, а не какой-то там щенок. Он — Господин, Адон, чья звезда взошла над озером золотых кувшинок в час свершений.
Однако Зармалессия быстро сменила гнев на милость и ласково улыбнулась Главному советнику. В конце концов, они — заодно, они вышли из дверей общего дома и бьются за единое — за прославление собственной фамилии, за престиж рода, к коему Сэль не имеет никакого отношения, ведь он — Амуин. Но, если кто-то порочит имя отпрыска правительницы, то, должно быть, в тайне он желает попрать и её честь?
— Да-да, не серчай, любезная кузина. У меня длинный язык, ты же знаешь. Но я всегда его пускаю только на благо. На благо тебе, и на благо себе. Тебе же по нраву это? — Зархель растянул тонкие губы в ухмылке и прищурился, намекая на кое-какие непристойности, после чего королева умерила свой пыл. — Если бы не золотой катаклизм и не явление этого жуткого создания, то я бы давно отправился на родину, где у меня масса дел.