— Д-да, но… Но, тан, это ведь дорон — такова его особенность! Как у нас толкуют: дороном идиоты и чужаки платят омуту налоги!
— Ко всему, эта девка — ведьма! — выступил вперёд какой-то юнец с ярко-зелёным шарфом на шее.
— Ведьма? Будь девица ведьмой, неужели бы она стала тратить силы на вас и ввязываться в заведомо проигрышные затеи?
Гвальд решил надавить на рассудительность заядлых картёжников. Предприятие, в общем-то, гиблое, однако посетители таверны присмирели и внимательно вслушивались в происходящие. Стоящий за спиной Гвальда Касарбин попытался придать себе грозный облик, он сурово свёл брови, нахмурился и принялся бурить зачинщика своими пронзительно-зелёными глазами так настойчиво, что тот аж сглотнул слюну от тревоги.
— Будь ей подвластна настоящая магия, неужели бы она пришла сюда, в омут? Она бы обитала где-нибудь на медном холме и знать не знала о таких, как мы с тобой.
— Ха, верно, — подхватила сварливая супруга трактирщика и протиснулась вперёд. — Что за бузу вы затеяли, негодники? И клевещите ещё на честной народ! Проваливайте прочь! Вон!
— Она — попрошайка и обманщица! — сквозь зубы прорычал главарь.
— Я не попрошайка! — вскрикнула девчонка и начала извиваться в руках пленителей.
— Попрошайка или нет — не имеет значения. Ты своё получил, тан, чего ещё желаешь?
— Отмщения за мою честь. Сильный пожирает слабого, это закон природы.
— Это омут, он без разбора губит всех, — прошипел Гвальд, сжимая пальцы и напрягая кулаки, но… внезапно главарь мелкой банды мошенников отступил.
— Да, я своё получил. Выкиньте попрошайку прочь!
Подручные быстро вынесли девчонку за пределы таверны, однако предводителю показалось, что и этого было недостаточно, он схватил в охапку пожитки «ведьмы», выскочил следом за ней и зарядил ей книгами точно в голову, разъярённо вопя и брызжа слюной:
— И забери свои поганые гримуары!
— Мерзавец. Трусливый оборванец, — ворчала потерпевшая, рассевшаяся в нелепой позе возле крыльца постоялого двора, прямо посреди травы. — Склочная баба. Торговка рыбой.
На улице уже стемнело и на небесах проклюнулись звёзды, которые отражались в лужицах на мостовой, образовавшиеся после короткого и тёплого вечернего дождя. Девчушке было некуда идти, и некуда податься, эти злостные обманщики вытянули из неё последние монеты, и снять комнату для ночлега не представлялось возможным. Пожалуй, завтра утром ей надлежит первым делом найти ростовщика и заложить свои истинные богатства — две книги, посвящённые ремеслу травников, а сейчас лучше отыскать какой-нибудь мост и попробовать скоротать ночь под ним. Но на крыльце вдруг нарисовались её «защитники», и девушка засопела ещё более негодующе.
— «Гримуары!» Какие словечки-то знает этот упырь! — промолвил первый, зеленоглазый и жилистый парень привлекательной наружности.
— Ты это… потише, а? Не язви. Здесь в чести всё магическое, так что люди любят подбирать любопытные выражения из речей чародеев и волшебников, — шептал второй, огромный, плечистый и высоченный хмырь. — Милочка, ты в порядке?
— Отвали, — отрезала пострадавшая, до сих пор сидящая в мокрой траве. — Иди, куда шёл. Оставь меня в покое.
Она принялась неохотно собирать разбросанные по сторонам личные вещи, и не редкие прохожие, ни новые посетители харчевни, что начинали подниматься вверх по лестнице, не считали это зрелище за нечто интересное. Только Бел-Атар подбежал к барышне, тоже присел на корточки и взялся ей помогать, однако вместо слов благодарности получил от неё укол холодным взглядом и раздражённое шипение.
— Вы… в порядке? — учтиво прошептал симпатичный парень, но снисхождения травницы он всё равно не снискал.
Девушка бесцеремонно выхватила у него свою книгу — сборник с рисунками лекарственных трав.
— Вам случайно не требуется помощь?
— Ой, проваливайте уже! — взвилась проигравшая, подскакивая на ноги и всплеснув руками. — Один выглядит так, как будто людей пожирает на обед, второй — явно иноземец, с такими-то глазами и этой золотистой кожей! От таких, как вы — только и жди беды! И вы уже оказали мне медвежью услугу!
Бел-Атар не удержался и прыснул со смеху, припоминая, что в былые времена Гвальда величали не иначе, как грозой косолапых. Среди его полка гуляла молва, что он однажды заплутал в лесу, а там натолкнулся на безобразного бурого стража чащоб — медведя, и титаны схлестнулись в поединке. Гвальд уцелел.
— Где я теперь возьму деньги? Где буду ночевать? На что завтра куплю хлеб?