— Хватит относиться к ним, как к рядовым в своём полку.
И Глава, и её правая рука замолкли. У них над головами промелькнули сипуха, филин и сова, взмывшие вверх с башни. Две птицы устремились в черту города, а одна — на северо-запад, возможно, к Янтарному дворцу. По блестящим и чёрным небесам бесшумно скользили летуны в светлом оперении, и Гвальд замечтался.
— Судьба и тебя не обделила испытаниями и бедами. Но ты такой участливый, — вдруг тихо изрекла Глава, — вечно всех жалеешь. А кто пожалеет тебя?
— Может, ты? — не без дерзости предложил мастер.
— Спокойной ночи, Гвальд, — равнодушно и спокойно ответила женщина, скрываясь в недрах дома.
Когда наследный принц встретился с бессмертным магом в следующий раз, их окружала совершенно иная обстановка. Загадочного гостя ещё не пропускали далеко в замок, как и не предоставили ему полную свободу — шею мужчины по-прежнему сдавливала тугая гривна покорности, — однако он уже якобы занимал незначительную должность при дворе и потому ему пожаловали собственные покои. Здесь имелось и уютное ложе под полупрозрачным пологом, заправленное чистыми льняными простынями и снабжённое всеми удобствами, и красивая посуда, вырезанная из минералов вроде нефрита или агата, и столики для письма и закусок, и зеркала, и свечи, и лампы, и шторки, и различные пуфики… В опочивальнях столь подозрительной персоны находились всевозможные редкие диковинки и драгоценные предметы обихода, что казалось, словно они рекой сюда стекались со всего Элисир-Расара. Поток вымывал из почв золото, а оно, в свою очередь, крупицами оседало на картинах, мебели и тканях. Какое изобилие!
Наследный принц восседал в благородной позе за письменным столом, а бессмертный маг, новоявленный гебр начального ранга, вальяжно развалился на кушетке.
— Аман-Тар, — Сэль обращался к собеседнику так, как было принято звать древних лунгов. — Значит, Солнечная игла Виликарты — это Ваша истинная цель?
— Хм. Кто поймёт? — безразлично отмахнулся рыжеволосый господин.
— Но… зачем же Вам этот бесполезный камень? Значит, в нём всё-таки заключается какая-то неведомая сила?
— Сила неведомая и непостижимая для земных обитателей. Или же, просто не открывшаяся вам, жителям Элисир-Расара. Вы же так и не сумели разгадать, в чём конкретно заключается мощь этого камня, и не вняли, как извлечь пользу из такого достояния?
— Н-нет, — слегка замявшись, принц удивлённо распахнул веки, затем поднялся на ноги, подошёл к магу и присел возле него, — но… Вы со мной поделитесь однажды? Вы всё-таки желаете заполучить иглу?
— Главный вопрос здесь другой, — хмыкнул бессмертный, а затем наклонился к Сэлю и внятно прошептал, — чего желает наследный принц? Чего хочет он?
Сэль Витар, сегодня облачённый в царственные наряды светло-песочных и бежевых оттенков, вдруг подскочил с места, будто ошпаренный. И свеженазначенный гебр наблюдал, как рассыпаются густые белые пряди по мальчишеским плечам, словно снежный покров, что обволакивает скалы.
— Да, я понял Вас, — тихо промолвил принц так, будто чего-то смутился.
Он приблизился к одному из подставочных столов, а затем принял в руки резную плошку в форме цветка белокрыльника, высеченную из превосходного агата.
— Мой дом — полная чаша. Когда у тебя есть всё, то чего ещё можно пожелать? Изначально я думал также, мол, коли у меня имеются все блага, то мне и хотеть больше нечего, но, почему-то, это не работает так…
— Глаза ищут красоту, но сердцу милей иные вещи, — кто-то неожиданно подул Сэлю в ухо, он в ужасе обернулся и обнаружил позади себя бессмертного, который подкрался совершенно бесшумно. — Так что же это? Чьё-то чужое сердце? И что таится в Вашем?
Впервые иноземец обратился к наследному принцу с уважением, и на мгновение Сэлю почудилось, будто это — не к добру. Он задумался, но не испугался, и не отпрянул.
— Моё сердце — покинутый дом. В нём было всё, что нужно, но это было никому не нужно, — Его Высочество печально отбил языком и опустил взор на пол.
— Да, — неожиданно бодро подхватил собеседник. — Чем проще жизнь, тем сложнее её вынести.
— А что в Вашем сердце, Аман-Тар? Или кто?
Маг резво отпрыгнул обратно и рухнул на кушетку. Лукаво улыбнувшись, он загадочно изрёк:
— Не знаю… быть может, любопытство? Хотя… нет, в моём сердце этого нет тоже.
— Значит, чувства ещё не успели вернуться? Это весьма странно! — увлечённо затараторил наследный принц, однако бессмертный гебр быстро прервал все его потуги.
— Разве хладнокровие — это не достоинство? И разве достоинство не выражается через умение держать себя в руках и не проявлять на публике эмоций? Тогда… не разумней ли будет чувства навсегда изгнать?