Во-вторых, на всё, что бы небесники не спросили у Владычицы янтаря, имелся чёткий ответ, и он уже обрёл устойчивость и неизменность, ибо был высечен в камне… прямо на стенах башни Янтаря. Претендентка могла просто прочесть священные писания, если бы, конечно, понимала божественный язык, недоступный смертным. А жрецы даже не заметили бы подобного «мошенничества», потому что среди них не затесалось зрячих.
Кажется, и судьба, и всевышние, и звёзды благоволили теперь Главе Белой Семёрки, ибо прямо ей в руки послали несмышлёную, однако весьма сообразительную девчонку Лили, счастливую владелицу совершенной памяти. План Главы приобрёл более надёжное основание, стал отчётливым и даже покрылся блестящей позолотой. Изо дня в день он наполнял сердце эльфийки радостью.
Теперь вместе с ней и Учёным в кабинете заседали ещё Гвальд и Лили, которой предстояло усвоить массу сложного и заковыристого материала.
Пока Глава и Учёный в уголке перебирали старые записи и просматривали древние гравюры, Гвальд перекладывал листы с рисунками из одной стопки в другую и попутно поглядывал на Лили, которая читала какую-то тонкую книжицу, восседая за противоположным краем стола. Прищурившись, мастер попытался выяснить, что именно читает девчушка, потому что ему показалось, будто ученица жульничает, и вместо трудного для восприятия богословского текста она уже переключилась на дешевый романчик. Но тут на очередном листе бумаги перед Гвальдом, наконец, предстал образ, который он столь старательно разыскивал.
— Вот же, глянь, Глава! Не иначе, как вылитая Лилия! — торжественно провозгласил мужчина, поднося к лицу девчушки традиционное для Исар-Динн изображение Владычицы янтаря. — Ещё скажи, что я был не прав!
— Ты великолепен, право слово, — иронично выдала Глава, даже не поворачиваясь в сторону Гвальда и Лили.
— Или же ты по-прежнему думаешь, будто нам надлежало использовать Момо? — холодным и острым тоном отчеканил мастер.
Он резко поднялся на ноги и подошёл к Главе, которая устроилась у тонкого застеклённого окна и изучала тяжеловесный сборник старинных преданий. Мужчина едва склонился к её хрупкому плечу, покрытому струящимися прядями распущенных, белоснежных волос. Он знал, насколько сильны и могущественны представители высоких происхождений, особенно эльфийского, но до сих пор дивился удали этой воительницы. Глава с лёгкостью держала на руках фолиант, который с трудом поднимал Учёный — вполне крепкий мужчина в расцвете лет. Уже не единожды Гвальд становился свидетелем выдающейся физической формы Главы, однако он всё ещё не привык к подобному, и его, как благородного и славно воспитанного человека, всегда подмывали крамольные мысли. Он хотел помочь слабой женщине, защитить её… но всё было бесполезным. Глава не нуждалась ни в поддержке, ни в участии со стороны людей.
— «Использовать Момо»? — злостно повторила эльфийка, — не Момо, а его таланты. И не «использовать», а «обратиться к».
— А, ну как же я запамятовал о том, что эльфы вечно придираются к словам. Впрочем, ты и без того прекрасно понимаешь, что я имел в виду. Да ведь?
Кажется, она вонзилась прямо в душу Гвальду своими ядовито-красными зеницами и надменно улыбнулась.
— Вопрос другой: а понимаешь ли ты сам, коли не можешь выразить задуманное?
Глава, будучи прирождённой охотницей, загоняла добычу в угол. Однако Гвальд не походил на кроткую лань или пугливую серну, он скорее смахивал на могучего медведя, с которым тягаться не каждому по силам и который будет сопротивляться до последнего. Но… костёр вражды не разгорелся, не напитался косыми взглядами, колючими словечками или насмешками. В конце концов, Гвальд правду говорил, и Глава всегда зрела в корень его намерений. Она знала, что сердце Гвальда — одно из самых честных и прямолинейных среди тех, которые ей довелось испытывать. И даже если грозный воин порой не отдаёт себе отчёта в том, что конкретно его гложет или что терзает его на данный момент, он никогда не покривит собственной душой, которая, может, ему и не открылась вовсе. Он не понимает тайных языков, но здесь важней иное: не осознавая, как прокладывается курс, Гвальд чувствовал его нутром и придерживался выбранной дороги.
— Лили, что ты там читаешь? Я по твоему хитрому лицу вижу, что это совсем не то, что полагается! — вдруг рявкнул Гвальд, отстраняясь от Главы. — Лили!