– А если вверх плыть?
– Да разве вверх без мотора проплывешь, Йока? – снисходительно усмехнулся Иван. – Ты же сам видел, какая вверху река. Можно вдвоем изо всех сил грести – все равно вниз относит. Мы только один раз в год вверх плаваем, когда в факторию баржа приходит. Столько бензина уходит, Йока, сказать страшно!
– За бензин, Иван, я тебе заплачу.
– Да я бы тебе и так дал. Только нету у меня бензина. Совсем мало осталось. До фактории не хватит.
– Да как же нет? – рассердился Глеб. – Ты же осенью в факторию собираешься!
– То – осенью, – сказал Иван. – Осенью все едут. Староста бензин дает, кому не хватило. К тому же осенью перед самыми морозами вода совсем другая, идти гораздо легче.
На этот последний, малопонятный Глебу довод вообще нечего было возражать. Он понял, что дальнейший разговор просто бесполезен, но все же не удержался от того, чтобы задать последний вопрос:
– А если я у старосты попрошу, он бензин даст в долг?
– Попроси, – охотно поддержал Иван. – Староста может дать. Хотя вряд ли. Сихэрче летом никому не велит давать из общих запасов. Потому что никто не знает, какая зима будет. А знаешь, Йока, год назад баржа вообще осенью не приходила. Кака-ая трудная тогда была зима! Вот Сихэрче и беспокоится.
– Я так и не пойму кто у вас тут главный, – раздраженно сказал Глеб, – староста или Сихэрче? Ты уж объяснил бы мне.
– Конечно, староста, – объяснил Иван таким тоном, будто разговаривал с младенцем. – Староста – это власть. Но Сихэрче – мудрый человек, поэтому все его слушают. И староста тоже. Теперь понятно?
– Теперь понятно. – Глеб устало махнул рукой и с досадой сплюнул себе под ноги, но шагавший чуть впереди Иван этого конечно же увидеть не мог.
«Все равно сбегу, – мрачно думал он. – Хрен удержите!»
Вернулись в село еще при свете, хотя солнце уже скрылось за утесами. Жена и старшая дочь Ивана – Наталья с Ульяной – тут же взялись готовить рябчиков. Обдали тушки крутым кипятком, ловко обдергали перья, пух и сунули в жаркое горло печи. Баню сегодня не готовили, обмывать пот и усталость охоты Иван с Глебом пошли на реку. В ледяных струях плескались, пока у Глеба от холода даже виски свело.
Рябчики под хрустящей корочкой выглядели удивительно вкусными, рот Глеба немедленно наполнился слюной. Немного поворчав, Наталья выставила по тихой просьбе Ивана на стол бутыль с брусничной настойкой. Но едва они с Иваном подняли по первой, раздался легкий стук, и в избу вошла Анна.
– Здравствуйте, – сказала она, не глядя на Глеба. – Иван, не поможешь колоду передвинуть?
– Йока поможет, – немедленно ответил Иван. – Глеб, пойди помоги девушке. Справишься? А рябчики никуда не денутся. Мы с ними тебя подождем.
– Постараюсь, – буркнул он, отлично понимая, что Анна как раз за тем и пришла. Но деваться было некуда. Не отказывать же в помощи женщине. Он проглотил слюну и вышел вслед за ней.
Они пошли по улице. Анна впереди, не оборачиваясь, Глеб чуть сзади. Хотя уже опустились сумерки, сейчас ему казалось, что вся деревня провожает их взглядами – любопытствующими и одобрительными, что вызывало в его душе весьма противоречивые чувства. Не то чтобы Анна ему не нравилась, как раз наоборот, но настойчивость, с которой все вокруг стремились их соединить, вызывала у Глеба внутренний протест.
Проходя мимо двора старосты, Глеб приостановился. Паштык колол дрова у сарая. Это был крепкий, начинающий лысеть мужчина лет шестидесяти, глава большого семейства. Глеб знал, что из восьмерых его детей старшему стукнуло уже тридцать пять, младшей же дочери было всего восемь. Жена старосты, несмотря на такое количество беременностей, сохраняла, как и большинство женщин поселка, сухую, почти стройную фигуру, оставаясь легкой и быстрой на ногу.
– Здравствуй, Петр Корнеич! – крикнул Глеб и повернулся к Анне: – Ты иди, я сейчас догоню.
Староста отложил топор, вгляделся в сумеречный воздух.
– Здравствуй, Йока. С охоты вернулся? Что добыли?
– Да на рябчиков с Иваном ходили. Петр Корнеич, разговор есть.
– Заходи, если недолго. А то я баньку наладил. Если хочешь – вместе попаримся.
– Нет, спасибо, – мотнул головой Глеб. – Слушай, Петр Корнеич, мне домой пора отправляться. Засиделся я тут у вас. Ты бы мне помог, как местная власть. Может, попросил бы кого… Тебя послушают.
– Так-то оно так… – Староста поскреб редкую щетину на подбородке. – Только кого же сейчас попросишь? Сейчас, Глеб, не знаю как по батюшке, самая работа у всех. Лето у нас короткое, надо запасы на зиму готовить. Как тут человека от дела отрывать?