В шум дождя вплелся посторонний звук. С каждой секундой он густел, креп и скоро легко перекрыл все прочие. Низко над селом шел вертолет, его темный силуэт Глеб ясно увидел через окно.
– Это они! – крикнул он.
Вертолет тем временем завис в воздухе и мягко опустился на ровную площадку в центре поселка. Грохот двигателя смолк. Из ближайших домов к месту посадки спешили селяне.
– Видишь, как удачно! – возбужденно произнес Глеб. – Так я побегу договариваться?
Он взглянул на нее и против воли застыл на месте. Анна стояла неподвижно, словно прислушиваясь к чему-то, слышному ей одной.
– Подожди! – сказала она странно напряженным тоном. – Погоди, Глеб, не торопись!..
Драч сидел за столом напротив старосты и смотрел на него, как ему казалось, строго. На самом же деле взгляд его от усталости и досады был скорее угрюмо-злобным. Последние пять суток прошли практически без отдыха. Вначале путь по реке на стоянку старателей. Долгий и трудный (литра на два водки) разговор с ихним бригадиром, потом возвращение в Андалинск, поиски вертолета, ожесточенная торговля с пилотами за каждый зеленый доллар («совсем оборзели летуны, блин!») ожидание погоды, новый раунд торговли и, наконец, полет без всякого ожидания.
Драч до глубины души возненавидел весь этот поселок еще до того, как впервые его увидал. Вместе со всеми жителями («хреновыми чукчами-тунгусами») и всем, что здесь двигалось или стояло незыблемо. Старосту этого, Петра Корнеевича, чукчу косоглазую, он ненавидел намного сильнее, поскольку вынужден был с ним еще разговаривать.
Только что он предъявил паштыку удостоверение сотрудника центрального аппарата ФСБ и злорадно наблюдал на лице собеседника изрядное смущение. Удостоверение было подлинным (если не считать переклеенной фотографии Драча), его вместе с деньгами вытащил из кармана подвыпившего и потерявшего бдительность контрразведчика какой-то московский жулик, да не выкинул, как предписывают правила профессии (карманник был то ли неопытным, то ли слишком жадным), а продал за сотню одному из людей Шаврова.
– Что же вы, Петр Корнеевич, вводите органы в заблуждение? – медленно цедил Драч.
– Какие органы? Никого я не ввожу, – с некоторым смущением отвечал паштык. – И никому.
Драч подозрительно уставился на него, заподозрив лингвистически замаскированную издевку, но спустя секунду отвернулся, решив, что это просто оговорка («Откуда, блин, у туземца мозги?!»).
– К вам ведь приезжали сотрудники, спрашивали про чужих людей. А вы что им ответили?
– Какие чужие? Нет у нас никаких чужих! А сотрудникам мы всегда помогаем. Когда в прошлом году из тюрьмы трое убежали, наши охотники их в тайге нашли. Всех поймали, передали в милицию. Разве вы этого не знаете?
– Знаю, знаю, – пробормотал Драч. – Я вас сейчас про другое спрашиваю.
– А другого у нас никакого не было.
– Вот этого не надо, Петр Корнеевич! – Драч все больше входил в роль всезнающего представителя закона. – Телефон спутниковый у старателей кто покупал?
– Мы покупали. Ну и что? Это разве запрещено?
– Мы с вами не в игрушки играем, – против воли Драча с его языка срывались предложения и фразы из детективных фильмов и книг, невесть с каких пор застрявшие в памяти. – Органы обмануть нельзя. Нам все известно. Человек, которого мы разыскиваем, звонил в Москву как раз с этого телефона.
– Ну и что? – Староста пожал плечами, полностью обретая уверенность. – Да, приходил сюда человек. Кто – не знаю, геолог, наверное. Геологи у нас часто бывают, в иной год даже два раза приходят. Попросил позвонить. Почему не дать? Мы геологам всегда помогаем. Мы всем всегда помогаем.
– Где он сейчас?
– Кто ж знает! Тайга большая. Позвонил и пошел своей дорогой.
– Хитришь, Корнеевич! – погрозил пальцем Драч.
– Зачем мне хитрить?
– Ну а если мы обыск в селе устроим по всем правилам?
– Пожалуйста! – тут же согласился староста. – Обыскивайте, если надо. Только никого вы не найдете, могу сразу сказать.
В этом Драч и сам не сомневался. Надеяться впятером отыскать человека в селе, особенно если местные не горят желанием его выдать, затея бесполезная.
– Я вас официально предупреждаю об ответственности за пособничество преступнику, – сделал Драч еще одну попытку.