– Какому преступнику? – спросил староста. – А что он сделал?
– Об этом разговор потом будет, – веско обронил Драч. – Это пока тайна следствия.
– Хорошо, – легко согласился паштык. – Тайны мне никакой знать не нужно, своих дел хватает. Однако вы летели долго, устали. Нужно немножко покушать, отдохнуть.
Драч действительно устал и испытывал сильный голод.
– Это можно, – кивнул он. – Сейчас пойду со своими людьми переговорю.
Он вышел на крыльцо, и к нему тут же подбежал изнывающий от ожидания летчик.
– Ну что, командир, летим?
– Летим-летим, – проворчал Драч. – Давай хоть порубаем немного. С утра крошки во рту не было! Вон хозяин нам сейчас стол накрывает.
– Я такое предложение поддерживаю, – обрадовался летун. Ожидание для него обрело цель. – Но учти, вылетать надо не позже чем через час, пока не начало темнеть, а то в этом молоке заблудимся к черту. Или в сопку въедем. Тебе что, хочется с сопкой поцеловаться?
– А тебе? – осведомился Драч. – Ты меня не лечи, я не дефективный. У тебя приборы есть.
– У всех приборы, – туманно заметил летчик и пошел звать напарника.
Тем временем из дома незаметно для нежданных гостей выскользнул один из сыновей старосты. Поглядел издали на темный силуэт вертолета и неторопливо зашагал к дому Анны, хлюпая по лужам огромными резиновыми сапогами. Стоявшая на крыльце Анна увидела его издали, подбежала к калитке, коротко переговорила и вернулась в избу.
– Уходить надо, – сказала она Глебу. – Люди, которые прилетели, – они тебя ищут.
– Что за люди?
– Паштык не знает, но они ему не понравились. Предъявили документы, что из органов, только он им не верит, потому что ведут они себя совсем не так, как положено.
Несмотря на серьезность момента, Глеб не сумел удержаться от вопроса:
– А как положено? Откуда Корнеич знает?
– Ты не смотри, что Корнеич в глуши живет, – слегка обиделась за старосту Анна. – Он многое повидал и в людях хорошо разбирается. Колька, сын его, передал, что разговаривают те люди не как власть, а словно уголовники, которые властью притворяются.
– Сейчас вся власть – уголовники, – пробурчал Глеб себе под нос, Анна не услышала или не захотела услышать, не оглянулась даже, и он сменил тон, спросил вполне по-деловому: – Куда пойдем?
– В охотничью избушку, в тайгу. Это недалеко, километров десять. Поживем там несколько дней, потом вернемся.
– Так они сейчас улетят, – засомневался Глеб. – А твой двор? На кого ж ты его бросишь?
Анна покачала головой, медленно-медленно, так что Глеб осознал серьезность ее решения.
– Они так просто не уйдут, Глеб, это я знаю. Паштык велел передать, что ищут они тебя очень сильно и ему не поверили. Улетят – так недалеко, обязательно где-то поблизости станут тебя караулить. А за птицей да коровой соседи посмотрят, не в первый раз.
– Анна, – внезапно проговорил Глеб, – я не знаю, что им надо, но ты должна знать…
– Потом расскажешь, – торопливо перебила она. – Собирайся скорее…
Как назло, едва они уложили заплечные мешки, дождь на время перестал. Задувший ветер разогнал туманную морось, почти полностью восстановив в округе видимость, и уходить им пришлось по-партизански, огородами, перебегая от дома к дому, потому что возле вертолета слонялись какие-то тусклые фигуры. Забежав за очередной забор, Глеб попросил у Анны ее бинокль «Карл Цейсс, Йена», какие тут водились в каждом доме – словно затерянное в тайге село Тангуш сделалось в одночасье объектом целевой поставки знаменитой оптической фирмы. На самом деле все было много проще. Фактория, где дважды в год централизованно отоваривалось село, было завалено подобным импортным хламом. Конечно же бинокль производил не Цейсс, а его младшие троюродные братья из Юго-Восточной Азии. Впрочем, на качестве это пока не отражалось, потому что возрастом бинокль был еще молод…
Глеб тронул верньер, наводя на резкость, и бинокль запрыгал в его руках. Унять эту внезапную дрожь просто так не получилось, Глеб плотнее привалился к опоре.
– Кто там? – спросила Анна, мгновенно услышав его волнение.
– Семен! – шепотом воскликнул Глеб. – Точно… Это Семен!
Он повесил бинокль на шею и спрятал под куртку.
– Корнеич-то был прав. Не те это люди, Аннушка. Бандиты это. Действительно, двигать отсюда надо!
Они пересекали луг, низко пригибаясь к мокрой траве, заметить их сейчас можно было только от крайних домов поселка, и единственным человеком, которому это удалось, оказался невысокий коренастый охотник, проводивший их мрачным взглядом из-под ладони козырьком…
Они вошли в лес, и Анна немного сбросила взятый резкий темп. Теперь она двигалась ровным охотничьим шагом, каким ходили ее отцы, деды и прадеды, покрывая ежедневно таежными тропами десятки километров. Глеб довольно бодро шагал следом, однако уже через полчаса изрядно вспотел. Вскоре он обнаружил, что висевший за его спиной карабин то и дело цепляется за ветки, что брезентовый плащ, собравший влагу с мокрых листьев и ветвей и вновь промокший до нитки, бьет по коленям, сковывая движения, а лямки мешка давят и натирают плечи даже сквозь толстую ткань одежды.