Через мгновение звонок раздался снова.
- Извините, - заторопился молодой боксер. - Вы Громов?
- А вы кто? - не совсем вежливо поинтересовался Антон.
- Мы от одного очень уважаемого и авторитетного человека, - глухим насморочным голосом произнес морщинистолицый гость. - По поводу работы. Разрешите войти? Разговаривать на лестничной площадке как-то неудобно.
Антон молча посторонился, но в гостиную гостей не повел, усадил на кухне.
- Чай, кофе?
- Благодарим, по утрам не принимаем, - без улыбки сказал пожилой; чем-то он напомнил Антону помощника пахана в зоне, державшего под контролем всю колонию. - Мы знаем, что вы ищете работу, и хотим предложить хороший заработок.
- Кто это - мы? И что значит - хороший заработок?
- Хороший - это две-три штуки баксов в месяц, в зависимости от условий, плюс гонорар за выполнение задания. Мы это одна серьезная дисциплинированная контора, требующая безусловного подчинения по вертикали.
- Мафия, что ли?
- Я бы не стал формулировать столь категорично, - скривил губы пожилой наниматель. - У нас свои отношения с законом, зато мы всегда добиваемся того, чего хотим.
- Что мне надо будет делать?
Гости переглянулись.
- Ты создаешь впечатление умного мужика, командир, - сказал боксер. - Неужели не догадываешься?
- Нет.
- Мы специализируемся на устранении неугодных боссу лиц и участии в рейдах по сопредельным территориям. Каждый рейд оплачивается особо. Ты прошел Афган, Чечню, так что должен знать, что это такое. Ну, как? Согласен?
Антон молчал, прикидывая, сразу ли спустить гостей с лестницы, отпустить с миром или подождать продолжения?
- Что молчишь? Надеешься устроиться? С такой биографией, после Шантарского курорта, тебе нигде ничего не светит.
Осведомленность гостей о его положении наводила на определенные размышления. Либо за Антоном следили с самого начала, с момента Освобождения, либо у группировки, пославшей "менеджеров"-вербовщиков к бывшему инструктору ГРУ, был доступ к совсекретной информации спецслужб. Существовал, однако, еще один вариант: его проверяли люди как раз одной из спецслужб.
- Ну? - раздвинул большие, как оладьи, губы молодой человек; по-видимому, он действительно занимался боксом и был профессионалом.
Антон молчал.
- Может быть, тебе мало? - нахмурился пожилой "менеджер", переходя на "ты". - Скажи, обсудим. Профессионалов мы не обижаем.
Антон молчал, все еще не зная, что делать.
- Сколько хочешь?
- Да что ты с ним... - возмутился боксер, окидывая хозяина пренебрежительным взглядом.
Антон исподлобья посмотрел на него, открыл дверь кухни.
- Прошу.
Гости снова переглянулись.
- Ты че, мужик? - сузил глаза боксер. - Крыша поехала? С тобой ведь по-хорошему...
- Пошел вон!
- Да я тебя!..
- Усохни, Кувалда, - негромко сказал пожилой вербовщик.
Но боксер не послушался.
- Что ты с ним цацкаешься, как с шеф-поваром ресторана! Он же фраер недорезанный, четыре срока отмотал на нарах, а еще кочевряжится, делового из себя строит. Может, он вообще на хрен не годится, а мы его обхаживаем? Я же его одним пальцем перешибу!
Боксер сделал выпад правой рукой, целя в нос Антону, и тому ничего не оставалось делать, как пропустить удар - габариты кухни не позволяли увернуться, - слегка ослабив его поворотом головы. Однако боксер не имел понятия о приемах боя в условиях ограниченного пространства, и Антон в течение долей секунды успел съездить ему по расплющенным ушам (тот вскинул руки и открылся) и дважды поразить парня в нервные узлы выпадами "утиного клюва" - сложенными определенным образом пальцами.
- Забирайте своего бугая, - невыразительным голосом сказал он. - Вы ко мне не заходили, я вас не видел.
Пожилой вербовщик неведомой криминальной конторы глянул на упавшего напарника, прошелся оценивающим взглядом по лицу Антона, но оружие доставать не стал, хотя, судя по всему, был вооружен.
- Не пожалеешь, мастер?
- Нет, - сухо отрезал Антон. - Вы ошиблись адресом.
- Босс не одобрит твоего поведения. Парень ты крутой, но не круче навозной кучи, как говорится. Оставлю я тебе телефончик на всякий случай, вдруг надумаешь.
- Не надумаю.
Антон помог пожилому привести в чувство боксера, проводил обоих до порога и закрыл за ними дверь. С минуту прислушивался к звукам на лестничной площадке, потом проследил, как помятые наниматели садятся в "БМВ" серебристого цвета с московскими номерами, и стал собираться в дорогу. В связи с возникшими обстоятельствами откладывать поездку в Москву не стоило.
Наказание за отказ
К последнему туру конкурса Ксения неожиданно успокоилась. Перед этим она волновалась ужасно, прошла предварительный этап "на автопилоте", потом стала следить за собой и реакцией окружающих и поняла, что есть шанс победить. Она была самой красивой из всех двенадцати претенденток на звание "Мисс Новгород", знала два языка, английский и французский, хорошо пела и танцевала, очень мило, без жеманства, отвечала на вопросы и чувствовала, как мнение жюри склоняется в ее пользу. И успокоилась. Несмотря на кое-какие досадные и порой огорчительные странные моменты. Так, вчера ей начало казаться, что за ней следят не только судьи конкурса и зрители, но и подозрительные личности с мрачными лицами, явно не соответствующими царящей на конкурсе атмосфере приподнятого настроения, праздничности и ожидания красивого зрелища. Они смотрели на нее из зала, провожали из костюмерной на сцену и обратно, сопровождали во время прогулок по городу и на теплоходе по Волхову и даже мелькали в гостинице "Великий Новгород", где жили все конкурсантки, несмотря на то, что гостиница охранялась секьюрити конкурса. Ксения, конечно, на всех поклонников мало обращала внимания, но двух мужчин и старуху с суровым, строгим, морщинистым лицом со следами былой красоты, запомнила, принимая их за журналистов, хотя они и не пытались приблизиться к ней, взять интервью или просто поговорить, как другие корреспонденты местных и центральных газет.