Мне приходилось наблюдать за поединками между оборотнями, в нескольких я сама участвовала, но подобного прежде я не видела. Эта драка была более жёсткая, более кровавая. Поединки в пансионе по сравнению с этой бойней были дружескими потасовками. Хотелось зажать уши от звериного рычания, звука рвущейся плоти и треска ломающихся костей.
Когда охотники отступили, на траве осталось растерзанное тело дикого. Подъехали внедорожники, поверженного оборотня обкололи лекарствами и погрузили в один из них. Подбежав к автомобилю Михаила, я перекинулась и стала одеваться, прислушиваясь к разговорам охотников.
- Ну, начальник, ты даешь. Где ты умудрился найти волчицу с течкой?
Достали меня уже с этой течкой. Недовольно рыкнув, я забралась в машину Михаила.
А я, похоже, стала чересчур раздражительна. Или это действие гормонов, или реакция на драку охотников с диким. Не знаю, у меня менструация впервые, а драка определенно произвела на меня впечатление. И не скажу, что приятное. Может мне не стоит становиться охотником?
От тяжких дум меня отвлек Михаил. Он совершенно спокойно сел за руль:
- И почему мы не в духе? Ты же сама хотела поучаствовать в охоте.
Об охоте я сейчас точно не намерена была с ним разговаривать.
- И почему мы вдруг стали такие расслабленные?
- Уж двадцать минут до гостиницы я способен себя контролировать.
- Да неужели. Знаешь, мне вот как-то пока не улыбается детей рожать. Если, конечно, тебе интересно мое мнение.
- Мне определенно нравится твое состояние. Ты же все время такая спокойная и невозмутимая.
- Я не понимаю, ты меня специально сейчас выводишь из себя?
- Аня, это просто гормоны, как только мы окажемся в номере, тебе сразу станет лучше. И не беспокойся о беременности, у меня есть презервативы.
У меня прямо в глазах от злости потемнело:
- И все-то ты знаешь, и презервативы у тебя есть. Ничего не хочешь мне рассказать?
- Да ты ревнуешь, - его радостное выражение лица разозлило меня даже больше, чем слова.
Всю дорогу он испытывал мое терпение. Я, поражаясь своей выдержке, умудрилась доехать до гостиницы и не прибить его.
В холле я решила немного отыграться:
- Здесь тебя могут принять за растлителя малолетних, - Михаил старше меня на пятнадцать лет.
- А если ты будешь так же шумна, как обычно, могут решить, что я тебя пытаю.
- С тобой это всегда как пытка.
Михаил сильнее сжал мою руку, подводя к стойке ресепшена. А я довольно улыбалась, хоть чем-то смогла его разозлить. Ах да, документы у меня все же проверили.
В Центре Обучения действительно оказалось очень тяжело. Меня обучали драться и в облике человека, и в облике зверей, и с чередованием зверей во время драки. Поначалу с одним противником, потом их число постепенно увеличивалось. Иногда занятия были похожи на настоящую пытку. Теории было очень мало, в основном одна сплошная практика да исследования. И постепенно граница между обучением и опытами стиралась. Но тяжелее всего для меня были инъекции различных препаратов. Самые лучшие уколы, после которых просто вырубаешься. Хуже, когда выворачивает наизнанку от боли, а ты даже пошевелиться не можешь. Это был ад.
Закончилось все неожиданно и странно. Очнулась я в облике барса в клетке. Судя по ощущениям, мне вкололи очередное лекарство. Я с трудом поднялась, перед глазами все плыло. Клетка находилась в большом пустом помещении. Я перекинулась в человека и попыталась позвать на помощь. Голос был осипшим, как будто я долго кричала. Никто на мои хриплые крики не пришел и я уснула.
Разбудили меня невнятные возгласы. Клетку открыли и мне помогли выбраться. Меня отвели в душ и выдали чистую одежду, потом накормили. И все вокруг были такими заботливыми, предупредительными. Все это было очень странно, но меня интересовало только одно:
- Обучение завершено?
- Да.
Столь важное для меня слово было произнесено каким-то неуверенным голосом. Ну да ладно, главное я могу уехать.
Собралась я быстро, боялась, вдруг они передумают. Мне даже выделили машину, хотя я думала, что меня заберет Михаил. Но спрашивать о нем не стала. И минуты лишней не хотела здесь оставаться.
Поехала я к Михаилу, куда же еще. Обучение я закончила и могу приступать к работе, а он мой начальник. И еще я соскучилась. Девять часов провела в дороге, устала и мечтала только о крепких объятьях и мягкой постели. Был уже поздний вечер, свет горел только в гостиной и, судя по запахам и голосам, в доме были нетрезвые гости, чем-то очень расстроенные.