Я не хотела смотреть по сторонам, но происходящее не возможно было игнорировать. Мы двигались окруженные плотным кольцом охотников, отбивающихся от пытавшихся прорваться ко мне обезумевших оборотней. Ни более сильный противник, ни испытываемая боль не могли их остановить. Те, кто уже не мог идти, продолжали тянуть ко мне руки, не сводя пустых глаз. А на границе этого безумия, безмолвной стеной замерли девчонки всех возрастов. От них волнами исходило негодование и злость, и я была рада, когда мы сели в машину и Миша прижал мою голову к своей груди, не позволяя смотреть по сторонам.
Я устала, так сильно устала, казалось, что мы никогда не приедем. Тяжело было сосредоточиться на чем-то, не связанном с желанием тела, но воздух был перенасыщен сладковатым запахом моего зова, и не думать о том, что произошло, не получалось. В это сложно было поверить, но мое тело в восемнадцать лет созрело для продолжения рода. Хоть что-нибудь во мне нормальное есть? Зов бывает только у нерожавших оборотней после сорока лет, а это не такое уж и частое явление – вероятность беременности у нас достаточно низкая, но к этому возрасту потомством мы обычно уже обзаводимся. Я не так уж и много знала о зове – мой запах сейчас многократно усилен, привлекая как можно большее количество самцов, чтобы зачать от самого сильного или сильных самцов-победителей. Естественный отбор, или как там это называется? Хорошо, что у меня есть пара, очень хорошо, что Миша достаточно силен и кроме обезумевших мальчишек никто не решился бросить ему вызов.
Миша не мог не реагировать на мой зов, а на запах его возбуждения не могла не среагировать Галина, сотрудница пансиона, вызвавшаяся нас отвезти. Мишин запах сводил с ума, мне столько всего хотелось, что я терялась в желаниях и мыслях. И присутствие соперницы совсем не облегчало ситуацию, а испытываемые к ней противоречивые эмоции окончательно сбивали с толку – я одновременно была признательна ей за помощь и готова была разорвать ее от переполнявшей меня ревности. И чем дольше мы ехали, тем сильнее возрастало желание, и тяжелее становилось сдерживать себя. В какой-то момент я не сдержалась и зарычала на нее, правда сразу одумалась и извинилась.
- Ничего страшного, деточка, я все понимаю. Скоро приедем, совсем немного осталось подождать.
- Мы вам очень благодарны за помощь, - Миша крепче прижал меня к себе. – Простите, что так вышло.
- Ну что вы, ничьей вины в том, что произошло, нет. Это наша природа. А за мальчиков не переживайте, ничего с ними страшного не произошло. Ну потрепали вы их немного, им это только на пользу пойдет. Сегодня у них не было выбора, а вот когда одна из воспитанниц неожиданно просто потечет, а они и не стараются сдерживать желание, вот тогда беда и случается.
Домик, в который нас привезла Галина, оказался небольшим и очень уютным. Он был специально предусмотрен для подобных случаев, но думаю, впервые сюда привезли не воспитанницу в сопровождении воспитательницы, а почти семейную пару.
Я оглядывалась по сторонам, а Галина пыталась мне объяснить, как уменьшить силу зова. Концентрироваться на чем-то одном становилось все тяжелее, и я практически ее не слушала.
Галина взглянула на Мишу:
- Она меня не слышит.
- Езжайте, мы разберемся.
- Хорошо. Завтра привезем вам нормальной еды, в этом доме есть только консервы.
Пока Миша ее провожал, я скинула надоевшую простыню и рухнула в кровать. Куда он пропал? Не могу больше ждать:
- Миша!
Мы смеялись. Я уже не помнила, кто и что сказал, скорее всего, это я опять что-нибудь ляпнула не к месту. Уткнувшись мне в плечо, Миша успокаивался, но стоило ему приподняться и взглянуть на меня, как его вновь пробирал смех. Было очень хорошо и легко, сегодня впервые зов пошел на убыль, и мы даже смогли приготовить полноценный завтрак и нормально поесть. Из-за удаленности от населенных пунктов к дому не было подведено электричество и все обычные домашние хлопоты сильно усложнялись, а мы не отличались терпением. Меня выводило из себя тарахтение генератора, и раздражала необходимость ждать, пока в баке согреется вода. Первые дни нам не хватало времени на приготовление пищи, и мы практически не ели, а мыться приходилось чуть теплой водой. Я так и не смогла управиться со своим зовом, толком даже не пробовала это сделать, и сегодня утром мы были безумно рады, когда почувствовали естественный его спад. Кто бы мог подумать, что такое времяпрепровождение сможет нас утомить. Нет, было очень хорошо, но сил у нас практически не осталась. И повод для нашего безудержного смеха, скорее всего, был совсем незначительным, но нам этого хватило. У меня от смеха выступили слезы, а на Мишу напала икота. Я впервые услышала, как он икает и это послужило поводом для новой волны нашего безумного веселья. И внезапное нападение стало для нас полной неожиданностью. Ближайшее окно слишком знакомо разлетелось осколками, метнулась серая тень, вцепилась Мише в шею и сдернула его с меня. Они жестко ударились об пол, меня окатило волной Мишиной силы, и вот уже волк разрывал горло барсу. Я подорвалась с кровати и подбежала к так и не разобранной сумке. Вытряхнув все ее содержимое на пол, я не смогла найти среди вещей пистолет, видимо Миша его куда-то убрал. Он всегда чистит оружие только форестом, я принюхалась и сразу уловила знакомый запах, доносившийся из прикроватной тумбочки. Я не помнила, как преодолела расстояние до кровати, пришла в себя, только наведя дуло пистолета на сцепившихся зверей. Взглядом я успевала их различить, но прицелится точно не получалось, слишком быстро они двигались, и первым выстрелом я все же пробила грудь волка, но немного зацепила при этом Мишу. Они прекратили драку – Миша не хотел попадать под обстрел, а волк на меня оскалился. Я выстрелила в окровавленную пасть и продолжала стрелять, пока не кончились патроны. Я по инерции пару раз щелкнула пустым затвором и опустила пистолет. Волк покачнулся и тяжело осел на Мишу. Я стянула его безвольное тело в сторону и опустилась на пол рядом с Мишей. Его горло было практически полностью разорвано, он пытался дышать, но только захлебывался своей же кровью. Я не знала, как ему помочь, даже не представляла, что можно сделать. Руки у меня дрожали, глаза застилали слезы. Я сбегала к кухонному столу и вернулась с телефоном, набирая номер Дениса: