Андрей устремил свой взор в молочно-голубую даль, в направление, противоположное хищной стене.
Впереди, над ратью деревьев-великанов, возвышался и сверкал тонкий, как стрела, шпиль. На нём в ожидании ветра печально висел красный флаг… До этой конструкции было около полутора сотен метров. Сами деревья тоже выглядели необычно. Нижние ветви у них были стёсаны. А соседние серёдки и верхушки были перетянуты толстыми верёвками, что создавало впечатление паутины, наброшенной на весь лес.
– Антураж этот оккультный меня сейчас не привлекает… – пробормотал Игорь как бы для самого себя.
– А в игрушках нравилось? – вырвалось у Андрея с неким негативным посылом вроде язвы, укора или обиды – неопределённое что-то. Горечь воспоминаний о Даше и о причине её гибели снова выделились в мозг жгучей жидкостью.
– А?.. Ну, да… Ещё бы, уж, конечно… – мял почти бессмысленные слова Игорь, выдавая столь редкую для него неловкость. Видя такую реакцию, Андрей почувствовал, что всё ж добился желаемого ответа.
– Слушай, Андрюха, не кисни и не тухни! – внезапно громко подбодрил Якорь и хлопнул друга по плечу. – А то ещё меня заразишь заодно. Главное – начать действовать, – он поднялся. – Мы не псины вшивые! И в ошейнике у будки спины горбить не собираемся, верно?!
Он возбуждённо дёрнул пленённой цепью ногой.
– Что мы можем? – Андрей безучастно прислонился к осине, иногда посматривая снизу вялыми глазами на взбунтовавшегося Якоря.
– Щ-ща-а-а-а-а-ас-с-с-с… сварганим идейку. – поставив руки в боки, Игорь по-хозяйски оглядывался вокруг и прищуривался. – Ты отдохни пока, приведи мысли в порядок, адаптируйся… Я-то уж тут давненько кукую – попривык…
Андрей закрыл глаза. Ему действительно необходимо было запереться в себе от мира на несколько минут, дабы собрать хаотичные чувства и мысли в механизм, который покажет и разъяснит сложившуюся ситуацию, поможет понять, кто он есть теперь, зачем ещё живёт на этом свете, какова его цель и что делать дальше?.. Первое время он напряжённо дышал и бродил по тёмному мозгу-замку в поисках некого тайника или ключа, а может обычного выхода – сам не знал… И призрак любимой мелькал в голове в разных обличиях – до и после убийства – целовал перистыми крыльями и краешками платья, лелеял болью разум… Но отныне он не хмелил кошмаром, а, наоборот, побеждал страхи, шептал… Если побоялся умереть, значит есть, что терять, значит ещё не всё закончил в жизни… Прошлого не изменить, а потому надо твёрдо идти в будущее – просто и неопровержимо… Душе Андрея было холодно снаружи и чуть тепло изнутри. Он почти не удивлялся происходящему. Почему? Потому что знал: он попал сюда неслучайно, как и Игорь, и остальные. Он не ведал грядущего, лишь подозревал тяжесть предстоящих событий. Но вместе с тем знал, что судьба подарила ему исключительный шанс изменить что-то именно через эти испытания… Вдохновение для поэта, предвестие для пророка – вот было его озарение, развеявшее страх и потерянность… И неважным стало то, как и посредством кого он оказался в этой невероятной передряге… Интуиция подсказывала верно. Теперь он ясно сознавал, зачем он здесь, чего хочет и чему надо следовать…
Вновь запиликали аппараты. На экранчиках вспыхнуло:
«Игрок № 6 вошёл в игру».
– О! Прибавление в семействе!.. – воскликнул Якорь. – Эх, бедняга неизвестный… Сейчас, поди, напуганный, понять не может, где проснулся…
Андрей наблюдал за Игорем… Тот (поразительно!) не унывал в такой вот неразберихе, которая возможна только во сне, причём в довольно скверном из них. Он расхаживал туда-сюда расслабленной походкой, пытаясь чего-нибудь сообразить, по-простецки почёсывая затылок.
– Игорь, а ты что последнее помнишь перед тем, как сюда вот…? – спросил Андрей.
– Да я тебе говорил, что ночью иду… на тайную презентацию четвёртого «Дума», мать его! – Якорь пнул землю носом кроссовка, но на лице отразилось нечто вроде: «Эх, ты, дитё малое…» – со снисходительной улыбкой.
– Разводилово?
– Хуже. Наверняка, оттуда меня и притащили сюда. Поймали карасика на червячка. А я, дурень, клюнул, – Игорь цокнул языком и кивнул. – Нас там пятеро собралось: я, мужик лет за тридцать, голубков парочка – девчонка с парнем – и ещё овощ какой-то, худой, высокий, бледный весь, тоже молодой.
– А что за место?
– Да дыра какая-то прогнившая: вообще ничего нет, кроме лампочки полудохлой на всё помещение. Я туда последним заявился. Как зашёл, сразу ясно стало: фуфло всё это… Девка уже психовала, паренька своего просила уйти… Этот, самый зрелый из нас – чего он там забыл-то, среди молодняка двинутого? Он совсем без напряга был, скучал, будто в очереди за хлебушком стоял… Долговязый – того совсем еле помню – в тени, в уголочке где-то притих… Я думал, постою пять минут да свалю оттудова…
– И?
– И все!
– Как всё?
– Так вот… Потом в глазах поплыло, потемнело – и прощай, башка. Вырубился!
– Что, безо всякой причины, выходит?
– Получается, так… И те, вроде бы, тоже все попадали… Да нас газом, скорее всего, усыпили – весь фокус!
Андрей поймал помехи своих звякнувших нервов. Пошаркал по траве взглядом. Затем перевёл его на Игоря.
– Думаешь, те остальные – это и есть первый, второй, четвёртый и шестой номера?.. Погоди… А я-то здесь причём? Меня с вами не было! Почему я тоже тут?
Игорь присел напротив Андрея и положил тяжёлую руку на ему на плечо.
– Так, спокуха!.. Была, значит, на то причина. Ты сам что запомнил? Где отключился до этого? – задал он вопросы по-отцовски и пытался посмотреть другу в глаза, которые тот старался увести.
Андрея стегнуло по груди призрачным кнутом, воздух внутри, как напуганный дикобраз, вмиг свернулся и натужился, придавил плоть к рёбрам и позвонкам. Исповедоваться в его планы пока не входило. Он не был готов… Рано.
– Дома, где ещё-то… – буркнул он. – Я ж тебе по телефону рассказывал, что болел. Куда мне шляться с температурой под сорок?
– Так это только вчера было… – произнёс Игорь совершенно спокойно. – Ты ж почти огурец вылитый! Скорёхонько выздоровел… Как?
«Придурок!» – подумал о себе Андрей и сразу в этом убедился, потому что не сообразил ничего лучше, чем усмехнуться и выдать тупоумную фразу:
– А ты угадай.
Он пытался поймать некую волну, которая на своём гребне легко пронесёт его сквозь все препятствия и ловушки, расставленные чужим разумом, лишь бы выудить правду. Он настраивал мышление, отношение к окружающему миру таким образом, чтобы удалось сыграть себя на одном дыхании, естественно, искусно, причём без лжи – просто не договаривая правду. И тогда он точно не разоблачит свою тайну… Но пока он только пытался…
Спустя несколько секунд пристального внимания к другу Игорь медленно растянулся в улыбке, мол, а-а-а-а-а, понял, и потрепал Андрею волосы.
– Что, Дашка вылечила, да? Ну, отвечай давай!.. Она-то может. И накормит, и напоит, и обогреет, верно? Она у тебя умница! Заботливая, добрая и жизни радоваться умеет в отличие от некоторых… И любит тебя! Ты смотри там, береги её!.. Эх, я тебе аж завидую. Знаешь, я её всего-то пару раз видел, а запомнилась хорошо. Она ж прям светится вся! А гостеприимная какая, о-го-го!.. Я когда, помнишь, к тебе на минутку заскочил за диском, хозяйка твоя такой нам стол накрыла – обалденно! Такой вкуснотищи из ничего наготовила – я чуть… Э!.. Андрей, тебе что, плохо?!
Голова Андрея поникла, он повалился на Игоря, который успел подхватить его. Почувствовав опору, Андрей встрепенулся и отстранился назад, упав на ствол дерева. Затем прокашлялся и снова прильнул к осине. Игорь всё это время старался как-то помочь другу, но тот, выставив вперёд ладонь, не подпускал к себе и повторял, что не надо беспокоиться, всё сейчас пройдёт.
– Нормально… Нормально… – шептал он, глубоко вдыхая и опустив веки.
Игорь мгновенно посуровел.
– Так, хватит! Линять пора с этих краёв дивных! – пробурчал он. – Спокойно, Андрейка… Я тебя отсюда вытащу…
Он снял обувь и носок с окованной ноги.
– Я в одном фильме видел, – говорил он и проверял обруч, – как арестант от наручников избавлялся. Он просто кисть в кольцо протиснул и вытащил. Мясца подсодрал, но вытащил… Может, получится?..