Вечером мы вместе смотрим какое-то дерьмо по телевизору, но я молчу. У меня перехватывает горло каждый раз, когда я пытаюсь говорить.
Я говорю, что устала еще до полуночи и поднимаюсь наверх. Харрисон отмахивается от меня, но остается, смотря унылое дебильное шоу по телеку.
Я все еще не сплю, когда слышу его шаги на лестнице. Гляжу на потолок, слышу, как открывается дверь в ванную комнату и включается душ. Стараюсь не представлять, как вода стекает по его обнаженному телу.
Но тщетно.
Не могу перестать думать о нем, о том, как он стоит под струями воды.
Мои пальцы скользят под одеялом прямо между бедер. Я уже влажная и начинаю двигаться по кругу. Мне так плохо. Я чувствую себя грязной, но не могу остановиться.
Я паникую и убираю руку, когда слышу, что вода выключилась. Мое сердце преступно быстро бьется, хотя я знаю, что он пойдет прямо в свою комнату без единой мысли обо мне.
Но он не следует моим ожиданиям.
Его шаги громко звучат с обратной стороны моей двери, но там они и останавливаются. Я чувствую его прямо в своей комнате. Я чувствую, как он вытирается полотенцем и остается прямо там.
Есть что-то запретное в том, чтобы думать о нем, находящимся по ту сторону двери.
Есть что-то запретное в том, что я до сих пор хочу касаться себя, даже зная, что он там.
Я совсем не ожидаю того, что ручка двери скрипнет.
Я резко вдыхаю, когда луч света падает в мою комнату. Он здесь. Харрисон, стоящий в дверном проеме, одетый лишь в полотенце.
Я притворяюсь спящей, но мои глаза чуть приоткрыты. Мое сердце тяжело бьется в то время, как его шаги становятся все ближе. Я не знаю, что делать.
- Я знаю, что ты не спишь, Поппи, - шепчет он. Он ближе, чем я думала. Он стоит прямо у моей кровати.
Я молчу и продолжаю держать глаза закрытыми. Но это не останавливает его от того, чтобы подойти ближе. Он откидывает одеяло и я задерживаю дыхание, когда он ложится рядом со мной.
Он обнимает меня своими теплыми руками. Я чувствую его горячее дыхание на своем лице.
- Как насчет небольшого петтинга? - спрашивает он, и я подскакиваю, когда чувствую его твердый член у своего бедра.
Его член внушительных размеров.
Пугающе огромен.
Намного мощнее, чем у Кэлвина.
- Я знаю, что ты тоже думала о том, чтобы поласкать меня, - шепчет он. Я не могу скрыть того, насколько мое дыхание быстрое.
- Мы не должны... - шепчу я в ответ. - Мы не должны делать это, из-за Кэлвина...
Но его это не беспокоит.
Харрисону плевать.
- Кэлвин может свалить на хер, - рычит он. - Парень не заслуживает даже секунды рядом с тобой. Ты стоишь больше, чем будет когда-либо стоить эта распутная сучка Кристи.
Его слова заставляют меня чувствовать тепло. Я не осознавала. Я не могла осознать, насколько сильно меня ранило то, что он выбрал ее, а не меня.
Легкий всхлип, и я чувствую себя такой маленькой в объятьях Харрисона.
- Все хорошо, малышка,- шепчет он. - Я понимаю тебя. Ты можешь выплакать это сейчас.
Но я не хочу плакать.
Его руки такие большие и теплые, когда он прижимает меня ближе. Его твердость пульсирует рядом с моей ногой и я извиваюсь, чтобы почувствовать больше.
Я желаю большего.
Не должна бы, но жажду.
- Чего бы ты хотела, малышка? - спрашивает он. - Расскажи папочке Харрисону, чего хочешь.
Папочка Харрисон.
Никогда не слышала, чтобы он так называл себя.
Никогда не думала о нем в таком русле.
Но ведь это правда.
Он и в самом деле мог стать мне папочкой Харрисоном.
Я не знаю, что говорю до тех пор, пока не произношу это.
Я шепчу:
- Пожалуйста...
И он понимает.
Он просто знает, чего я жажду.
Его пальцы скользят вниз, прямо между моих бедер. Но это отличается от того, как делал Кэлвин. Он не трет судорожно. Не берет меня за руку и не заставляет меня прикоснуться к нему в ответ.
Он такой мягкий. Такой деликатный. И ощущения настолько... правильные...
Так прекрасно...
- Вот так, - выдыхает он. - Дай папочке показать тебе, как это приятно. - Он останавливается. - Я слышал, что Кэлвин пытался удовлетворить тебя, но он просто мальчишка. Мальчишка, который ни черта не умеет.
Харрисон кружит по моему клитору, и я чувствую искры, пронзающие меня до кончиков пальцев ног.
- Позволишь папочке Харрисону сделать тебе приятно? - спрашивает он, и мне не стоит соглашаться.
Я не должна позволять папочке Харрисону сделать мне приятно.
Но позволяю ему.
Я киваю прежде, чем могу заставить себя остановиться. Я извиваюсь все сильнее, как бы ни пыталась сдержать себя.
А потом произношу это.
Просто беру и говорю.
- Пожалуйста, папочка Харрисон... прошу, прикоснись ко мне еще...
ГЛАВА 2
Харрисон
Мой сын − жалкое подобие мужчины. Девушка, что лежит сейчас в постели рядом со мной, − настоящее сокровище. Красавица. Прекрасный цветочек, бутон которого так жаждет, чтобы распуститься.