Я провела босой ступней по его ноге и, выгнувшись, обхватила его талию бедрами, притягивая его к себе в попытке коснуться. Прижаться к нему. Почувствовать его. Лешка с силой выдохнул и снова поцеловал, горячо и сладко. Одежда, оставшаяся на нас, стала раздражать и казаться грубой, как наждак. Провела ладонями вдоль позвоночника, слегка царапая кожу, пробралась пальцами под пояс.
Лешка улыбнулся мне в губы и опять приподнялся, обхватил мою ногу за щиколотку и, поднеся к лицу, поцеловал место под косточкой, легко щекоча языком. Я была готова замурлыкать - никогда бы не подумала, что эта точка так чувствительна.
Локи, обласкав, поставил мои ступни к себе на плечи, скользнув руками по бедрам, подцепил под резинку шорты и медленно стянул их с меня вместе с бельем. Прочертил дорожку поцелуев от колена по внутренней стороне бедра к животу, туда, где нарастало тянущее чувство пустоты, почти боль.
Капли дождя шуршали по стенкам палатки, гроза набирала силу, и между ударами грома можно было расслышать смех и разговоры наших друзей, но все это было от меня бесконечно далеко. Я видела перед собой только мужчину, с которым хотелось стать единым целым, слышала только его дыхание, такое же неровное как мое.
А он, не торопясь, изучал мое тело, подводя к границе, за которой не существует разума, остаются только инстинкты.
Кончиками пальцев очертил полукружие под грудью, легко притронулся к сжавшемуся в горошину соску и накрыл его ртом. Чуть прикусил, тут же сгладив мимолетную боль дразнящим движением языка.
Его рука, сжав талию, спустилась к животу, затем ниже...
Почувствовав нежное скольжение по влажным нижним губам, я выгнулась, судорожно вцепившись в спальник, безумно желая почувствовать его внутри себя.
-Тише, ласточка, - Лешка поймал поцелуем мой стон, но не прекратил пытку, а лишь усилил нажим, найдя самую чувствительную точку и не прекращая ласкать мою грудь, заставляя извиваться под ритмичным движением пальцев.
-Сейчас, пожалуйста, - когда не было больше сил терпеть, я рванулась к нему. Пуговица от пояса его шорт отлетела в сторону из-под неловких пальцев, а в моей ладони, наконец, оказалась его пульсирующая плоть. Несколько раз, несильно сжимая, провела по всей длине, легонько оттянула кожу, оголяя головку. Но долго наслаждаться новой игрушкой мне не дали, перехватив запястья и снова опрокидывая на спину.
-Терпение - не твой конек, - тихо хохотнул Лешка, привстал, чтобы избавиться от ненужной ткани, и, порывшись в кармане на стенке палатки, достал презерватив. Я захныкала, лишенная его прикосновений, и только через несколько бесконечно долгих мгновений, он накрыл мое тело, даря приятную тяжесть и тепло, ощущение защищенности и правильности происходящего.
-Лера, посмотри на меня, солнце, - позвал, обхватив мои щеки ладонями.
Поймав взгляд, качнулся вперед, одним плавным движением заполняя тягучую пустоту во мне.
Он был мучительно нетороплив и до дрожи нежен, но мне требовалось больше, чем эта нежность. Я обвила его ногами и руками, пытаясь быть еще ближе, чем есть.
-Иди ко мне, - тихий выдох над ухом.
Лешка присел на колени, притягивая меня за собой, подхватив под спину. Я, вцепившись в его плечи, приподнялась над ним и скользнула по всей длине его члена, желая почувствовать его как можно глубже в себе. Поймав наш общий ритм, я раскачивалась на нем, то прижимая Лешку к своему телу, целуя его лицо и плечи, чуть влажные от испарины, сжимая его внутри себя, то выгибалась, почти касаясь матраса, давая ему возможность ласкать мою грудь.
В какой-то момент Локи издал полустон-полурык и откинул меня на матрас, развернув спиной к себе и приподняв за талию.
Теперь от медлительности и размеренности в его действиях не осталось и следа, он почти грубо двигался во мне, то почти полностью выходя, то погружаясь до конца, вынуждая прикусить спальник, чтобы заглушить рвущийся крик, и судорожно комкать в пальцах темную ткань.
Надолго меня не хватило, и через несколько минут внутри как будто порвалась натянутая донельзя струна, а по телу прошла горячая волна.
Почувствовав мои спазмы, Лешка накрыл меня, до боли прижимая к себе руками, но я была только рада такой близости, чувствуя, как во мне пульсирует его плоть. Немного погодя, он, боясь причинить мне неудобство, скатился на спину и пристроил меня на своей груди.
Ни двигаться, ни говорить не хотелось.
Я лежала и прислушивалась к биению его сердца и тихому стуку капель по палатке.
Давно любила... дождь. Теперь люблю еще больше.
В конце концов, зашевелиться в поисках одежды меня заставила жажда, но Локи, не позволив отползти от него, прижал к себе.
-Ты куда собралась?
-Пить хочу, - голос был хриплым и как будто не моим.
-Отдыхай, сейчас принесу.
Он сел, легко поцеловав меня в губы, взял в руки шорты, но, обнаружив отсутствие пуговицы, наиграно тяжело вздохнул, покосившись на меня с притворным осуждением, и полез доставать новые.
Дождавшись, пока Лешка уйдет, тоже решила облачиться.
Из своей одежды я обнаружила только сырую ветровку, которую натягивать на себя, естественно, не было никакого желания. Встала на четвереньки, чтобы увеличить площадь обзора, и именно в этот момент вернулся Локи.
-Хм, какой заманчивый ракурс.
Я, развернувшись, тут же плюхнулась на попу и посмотрела на него с обидой. На довольной физиономии сияла улыбка.
-Не дуйся, солнышко мое, - Лешка протянул мне полную кружку.
-Спасибо, - выпила всю воду за несколько глотков.
Он, отставив пустую тару за матрас, улегся рядом со мной и, обняв, накрыл нас обоих вторым спальником.
-Как ты? - его рука перебирала мои волосы.
-Хорошо, - прошептала, уткнувшись носом ему в грудь.
Убаюканная его теплом, мерным дыханием и ласковыми прикосновениями, я сама не заметила, как заснула.
На улицу мы выбрались только поздно вечером, гонимые голодом, когда весь народ уже разошелся по своим палаткам, и только грустный и подмерзший Ромка сидел на лавочке у стола, кутаясь в ветровку Руслана.