Глава 7
Тор первым усложнил дипломатическую миссию, с которой они отправились в Альфхейм.
Братьям подробно рассказали о культуре ледяных эльфов и о правилах поведения при Ледяном дворе. В Альфхейме гостям не принято заговаривать первыми в присутствии членов королевской фамилии. Однако стоило появиться в холле принцу, генералу Асмунду, как Тор тут же воскликнул:
– Привет, Асмунд!
Приветствие разнеслось к высоким потолкам, заставив трепетать свисавшие по углам сосульки. Голос Тора, равно как и он сам, был словно нарочно создан для битв.
Возможно, старший сын Одина ошибся случайно, хотя возможно и то, что он решил проигнорировать хорошо известные правила, как частенько делал в последнее время. Или Тор все же по-настоящему уснул во время нудного рассказа о традициях ледяных эльфов, а вовсе не «дал отдых глазам», как объявил тогда во всеуслышанье, и теперь не понимал, какую ошибку совершил. Как бы то ни было, Локи этот случай запомнил – если дипломатическая миссия провалится, можно будет указать на Тора, ведь он сделал первую ошибку.
И все-таки вряд ли Один станет в чем-то разбираться, он просто обвинит младшего сына, если задание не будет выполнено. Локи подумал, что будь он даже за три мира от Альфхейма и к тому же привязан к стулу, отец все равно нашел бы способ обвинить его в любых неприятностях.
Но Локи вовсе не был за три мира от эльфов. И уж точно ни к чему привязан тоже не был.
Локи не часто отправлялся на задания по Девяти Мирам вместе с Тором. Младший сын Одина никогда не отличался силой и воинской выучкой и не раз слышал, что взгляд у него слишком острый и обиженные аристократы из других миров вполне могут о него порезаться.
В Асгарде Локи и Тора по возрасту считали мужчинами, однако Локи по-прежнему был слишком худощавым и далеко не таким ярким блондином, как старший брат. Любая беседа с иностранным дипломатом начиналась с замечания, как мало Локи походит на отца – в отличие от старшего брата. Возможно, Одину надоело тратить время на выслушивание таких замечаний, и он перестал отправлять Локи с визитами. Однако Тор, в свою очередь, был слишком напорист, говорил громко и настойчиво, возможно, считая, что так проявляются его лидерские качества. Локи же рядом с ним говорил тише и не пробивал кулаком стены – почему-то некоторые считали это признаком его ненадежности.
«Есть в тебе что-то такое, – однажды сказал ему Тор, – отчего тебе трудно доверять». Но Локи все же пытался. В последние несколько лет он много и настойчиво учился, становился умнее, набирался опыта, стараясь стать лучше и на поле битвы, и в магии, изо всех сил пытаясь измениться, не стать тем предателем во главе армий, идущих на Асгард, которого увидел во Всевидящем Оке его отец.
Один заметно старел. Он медленно вставал, жалуясь на боль в суставах, засыпал после двух кубков медового вина, иногда не успевая даже выйти из-за стола, за которым продолжался пир. А принцы взрослели, достигли совершеннолетия. Но с каждым днем, как бы Локи ни старался преуспеть, притворяться даже перед самим собой, что Один все еще обдумывает, кого из сыновей назначить наследником, было все труднее. Близился день, когда Один передаст корону достойнейшему, и Локи чувствовал, что отец давно решил, на чье чело опустится древний венец.
Заглянув в будущее, Один угодил в ловушку, думал Локи. Ведь не посмотри тогда отец в Зеркало, не увидь он там Локи и армии мертвецов, возможно, он дал бы младшему сыну шанс. А стань Локи королем, разве повел бы он захватчиков против собственного народа? Зачем? Возможно, будущее становится неизбежным, когда мы своими действиями делаем его таковым.
И все же Локи каждый день пытался доказать, что он не такой, каким его показало отцу Зеркало. И теперь он стоял в Альфхейме, вместе с Тором, явившись сюда с поручением от короля: оповестить ледяных эльфов о пропаже Камней Норнов и уверить соседей в том, что Асгард держит ситуацию под контролем.
По крайней мере, первую ошибку совершил именно Тор.
Принц-генерал Асмунд замер в дверном проеме, а за ним застыли, неуверенно переглядываясь, и сопровождавшие его воины. Один из стражей, с длинными белыми косами, даже незаметно потянулся к рукоятке меча, как будто ожидая приказа лично разобраться с невежливым сыном Одина.
Асмунд скрестил руки на груди, серебристая вышивка на камзоле заиграла в лучах зимнего солнца. Волосы Асмунда были длинными и светлыми, как у Тора, но, если у сына Одина кудри казались напоенными солнечным светом, локонам Асмунда просто не хватало красок. Кожа принца тоже была очень белой, с синеватым отливом, как у всех ледяных эльфов, будто высеченных из самого сердца ледника. Эти воины были словно слеплены из снега, чтобы сливаться с ледяным пейзажем родной земли. Одного взгляда на принца-генерала Локи было довольно, чтобы снова ощутить окружавший холод – и осознать, что он его почти не ощущает. Тор в своих мехах то и дело вздрагивал и переминался с ноги на ногу, пытаясь согреться, а вот Локи ничего не имел против льда, снега и холодного ветра. Любопытно.