— Ты неспособен на искренность, но мне хочется тебе верить, — Тор подошел к брату и встал рядом с ним, наслаждаясь закатом, раскрасившим небо чуть ли не во все цвета радуги. Желтое солнце, розовые облака, и море, колыхающееся на горизонте, отражающее последние светлые лучи. Словно волшебная дорожка в неведомую сказочную страну раскинулась перед братьями. Она манила к себе, обещая волшебство, но наступи на нее — провалишься в воду.
— Всем хочется верить, когда им льстят, — едва слышно произнес Локи, очарованный красотой родного мира. Он и сам не заметил, как положил руку на плечо брата. Кажется, впервые. И Мунин, парящий высоко в небесах, заметил это и поспешил в Гладсхейм. Ему претила слежка за царевичами, а сейчас он услышал всё, что требовалось. Мудрый ворон видел не только внешнюю оболочку, но и саму суть. Он убедился, что брат больше не пойдет войной на брата. В Асгарде наконец-то настал мир.
Комментарий к Глава 112 https://vk.com/video674008_456239046 – полет тупиков
фото тупиков https://vk.com/photo-57908144_457239038 https://vk.com/photo-57908144_457239039
====== Глава 113 ======
Крутые времена требуют крутых решений, и Хагалар знал это не понаслышке. Окунувшись в родную стихию интриг, он отдался ей с головой. Еще немного, еще чуть-чуть, и соглашение будет достигнуто. Скоро можно будет повести Локи по мирам, демонстрируя лучшего претендента на престол Одина: младший царевич, смертник, обуза правящего дома. С каким удовольствием Хагалар развешивал на уши иномирцам ливры отборных водорослей, с какой тщательностью записывал все хитросплетения пока еще слабо контактирующих друг с другом представителей Девятимирья. Он был для них всего лишь одним из мастеров поселения: ничтожным, наивным, смыслящим только в обеспечении сносной жизни пары десятков магов. Как же приятно, когда на твой счет столь сильно заблуждаются! И как дальновидно со стороны поселения столетиями налаживать теплые отношения с научными сообществами прочих миров. Все знают, что отверженные — оппозиция Одину, что они никогда не занимались политикой, а государственные заказы им не поступали почти тысячу лет. Требовалась лишь ничтожная травинка, чтобы спина лошади переломилась и отверженные ринулись в бой за свободу и честь, и вот травинка появилась, Один сам подбросил опального царевича, который в умелых руках засиял лучше брильянта.
Хагалар упивался победами за столом переговоров, но при этом и безумно уставал. Возраст давал о себе знать, память подводила, да и похвастаться внешней привлекательностью, что помогала располагать к себе даже самых недружелюбно настроенных собеседников, он уже не мог — за последнюю тысячу зим он изменился слишком сильно. А главное: со дна памяти, со дна сознания поднималось чудовище, которому ни в коем случае нельзя было давать волю, но которое подошло бы сейчас как нельзя лучше. Чем более сложные махинации проводил Хагалар, тем сильнее ощущал проявление тех черт характера, от которых он давно отказался во имя мира.
И вот, покончив со сложными интригами, он вернулся в поселение, чтобы немного отдохнуть. При мысли об отдыхе в голове завертелись вовсе не привычные образы постели, выпивки или баллад, а совершенно другие, отвратительные по своей сути. И казались они настолько привлекательными, что Хагалар решительно направился к Алгиру, которого, как назло, на месте не оказалось. Пришлось ждать, и за прошедший час Вождь едва не заснул и чуть не наорал на Кауну, которая сунулась помочь.
— Вижу, ты вернулся, — наконец послышался холодный голос Алгира. — Ты ранен?
— Не физически, — пробормотал Вождь, ловя взгляд бывшего друга. Тот скривился.
— Значит, предчувствия меня не обманывают. Глаза покраснели, не так ли, мой дорогой полудруг?
— Надеюсь, что у тебя про сто лопнули сосуды, — бросил Алгир бесстрастно, но направился к сундуку с медикаментами. — Но всё же дам тебе успокоительные.
— Лучше бы сварил ту дрянь, которой поил меня тысячу лет назад. Надеюсь, что до нее не дойдет, но кто знает, — он залпом проглотил несколько таблеток и микстур, которые должны были принести успокоение, а лучше — усыпить. — Пойду посплю. Я почти не спал трое суток.
— Береги себя. Ты не молод.
Менторский тон Алгира никакого впечатления на спину Хагалара не произвел. Вождь направился к своему дому самой короткой дорогой, стараясь не обращать внимания ни на кого из проходящих мимо, но всё же Чернобурую окликнул:
— Лиса очей моих, как там наше прелестное дитя продвигается в магии?
Хагалар не успел фразу закончить, как понял, что что-то не так: лицо Отал искривила гримаса брезгливости и отвращения при одном упоминании царевича. Неужто несносное дитя и ее довело? Оно могло.
— Это вместо «приветствую тебя» «как дела?» и «что произошло, пока меня не было?»? — язвительно поинтересовалась Отал, и не нужно было умение смотреть ауры, чтобы распознать степень ее раздражения: язвить она начинала только в бешенстве.
— «Произошло»? — переспросил Вождь, нахмурившись. — И что произошло? Где царское недоразумение?
Отал наклонилась и злобно прошипела то, чего он никак не ожидал услышать:
— Царское недоразумение я лично прикончу, когда вернется… С братом оно, — добавила Отал громче, отодвигаясь.
— Да можешь ты объяснить толком?! — потребовал Вождь. — Меня не было всего несколько ночей. Что он успел натворить? И где была ты?
Хагалар грубо, чересчур грубо схватил Отал за руку и отвел к ближайшему покосившемуся забору, где проходило меньше любопытных. Звуконепроницаемый купол и заклинание отвода глаз — вещи хорошие, но недостаточные.
— Убери руки! — Отал вырвалась, и только глухой не услышал бы в ее голосе обиды на самого мастера, а не только на Локи. — Я была без сознания! Царственное отродье подло напало на меня со спины.
— Что? Здесь? Произошло? — Хагалар чувствовал, что теряет и терпение, и контроль над собой, что, наверняка, отразится в глазах. — Ты должна была проследить, чтобы с Локи ничего не случилось!
— Я пыталась! — Отал дернулась, но столкнулась с таким взглядом, что желание дерзить в момент улетучилось, и она принялась рассказывать. Быстро, сбиваясь, только бы не ощущать плотного кокона тьмы, сгущающегося над ней. Таким своего мастера она никогда прежде не видела. — Я понятия не имела, насколько Локи подл и безнравственен. Как только он вернется, я откажусь его учить. Без приказа Одина я не обязана. Он вызвал сюда етунхеймскую сестрицу и отправился с ней копать могилу родной матери. Вызывать драуга. Меня он ударил по голове, а дружков запугал. Хорошо хоть живым вернулся — дружки за ним поехали, говорят, привезли обратно царевну и домой отправили, а он поехал братца догонять. Тварь!
— Царевна Ётунхейма? В Асгарде? В поселении? Ивар!
Прежде, чем Отал успела вставить хоть слово, Хагалар прикрыл глаза, по аурам определяя, где находится бывший софелаговец. Тот спал. Спал в собственном доме, и его аура была спокойной, как у младенца.
— Ты! — Хагалар открыл глаза и ткнул Отал в грудь, так что та отскочила от неожиданности. — Ты была так беспечна, что допустила все это да ещё и позволила напасть на себя? Больше не подходи к Локи. Не вздумай устроить какие-нибудь разборки. Делай вид, что ты вообще с ним не знакома. Слишком многое на кону. Тебе понятно?
Чернобурая не успела возразить или кивнуть, как Хагалар обратился в крапивника и полетел к одному из жилых домов. Стоило пасть защитным куполам, как Отал рухнула на колени. Ее трясло, она была опустошена, словно из нее выпили всю энергию. Никогда прежде она не видела Вождя таким. Он казался совершенно чужим, а в его голосе, все ещё звучавшем в голове, слышалась едва сдерживаемая ярость. Обычно Отал безоговорочно доверяла своему мастеру, но теперь чувствовала, что боится его. Отмахнувшись от помощи подоспевших асов, она с трудом поднялась и направилась туда, куда улетел незаметный крапивник.
Хагалар ворвался в жилой дом, в полете обращаясь в себя и творя заклинание маскировки. В спальне всегда кто-то есть, и сделать отвод глаз такой силы, чтобы его не заметили окружающие маги, трудно, но не зря же он величайший боевой маг девяти миров.
В два шага добравшись до Ивара, он одной рукой скинул его на пол. Естественник непроизвольно вскрикнул и открыл глаза.
— Хагалар? — пробормотал он спросонья.
— Тварь! Ах ты поганая тварь! — Хагалар схватил его за грудки и поднял с пыльного пола, который не подметали, должно быть, никогда. — Я хочу убить тебя прямо здесь и сейчас. Ты что устроил? После того, как и ты, и Локи чуть с жизнью не расстались, а?