— Давно мы с тобой так не сидели, — сказал Тор, глядя на звездное небо с таким умным видом, будто нашел новое созвездие.
— Как «так»? — спросил Локи, переходя в сидячее положение и дыша по возможности аккуратно. — Перепачканные, вонючие и обожженные?
— Нет, вдвоем. Когда вокруг тишина, — Тор обвел рукой темные горы, теряющиеся в ночном мраке.
— То есть ты таки решил принять мое предложение и лечь с карликовым великаном? — Локи снял с себя верхнюю одежду — привести ее в порядок не представлялось возможным, поэтому он без сожаления сжег ее и осмотрел себя: кошмарных синяков не нашел, но это ничего не значило: всё покажет завтрашнее утро. — Разгони облака. Под дождем я на свежем воздухе спать не буду. И кинжал мой забери от свиней. И скажи своим людям, чтобы нас не беспокоили. И принеси что-нибудь теплое и съестное. И горючее. Разведем костер. А то твоя мать далеко, лечить меня некому.
— Локи! — Тор с досады хлопнул рукой по ближайшему камню, но даже не поморщился. — Хватит. Все эти «не мать» и «не брат» ужасно раздражают.
— Знаю. Поэтому и продолжаю вас так называть.
— Ты невыносим! — Тор поднялся на ноги. — Я сейчас всё принесу. Костер разводишь ты. Должна же быть польза от твоих шаров… И к чему сейчас твое боевое облачение?
— Если ты не заметил, я сжег свою одежду, поскольку отмыть ее невозможно, — пояснил Локи, заканчивая преображение. — Ничего теплее боевого облика у меня с собой нет. А шлем и железо могу снять, чтобы не мешали.
— Чтобы мы их тут потеряли или чтобы утром с трудом вспоминали, какая железка куда крепилась? — улыбнулся Тор.
— С нами отверженная, пусть она разбирается, — махнул рукой Локи. — Давай, приноси всё, что обещал. Иначе я замерзну.
— В шести слоях боевого облика?
— Ты предлагаешь мне в нем спать?
Тор только головой покачал и унесся в сторону хутора. Лишь бы не перебудил полдома. При желании братец умел ходить бесшумно, но станет ли напрягаться?
На небе собирались облака. Вряд ли дождевые, но даже мелкая морось будет некстати. Локи попробовал еще раз ощупать ребра. Сквозь многослойную одежду сделать это было не просто, но вроде переломы не прощупывались. Давно они с братом не сидели вдвоем у костра. А сидели ли вообще? Или вокруг всегда находились не друзья, так воспитатели (соглядатаи отца не в счет)? Локи не помнил. Ждать пришлось довольно долго: младший царевич успел задремать, как вдруг земля вздрогнула, принимая груженого Тора, который не нашел ничего лучшего, чем неумело бросить грязный кинжал, который Локи едва успел перехватить. Где братец нашел палки, он предпочел не спрашивать. Их было немного, но несколько часов они у костра и не просидят. В детстве им нравилось жарить вяленое мясо, пускай получалось и не очень вкусно. Не сговариваясь, они решили повторить.
— Эльма — славная девушка, она станет отличной женой, — нарушил молчание Тор. — Как она попала в мир отверженных преступников, ума не приложу. Ты знаешь?
Локи прекрасно знал. Ему рассказывали, что прозвище «Черное Вдова» она получила не случайно, что в поселении ей запретили убивать, от чего она очень страдала, зато по очереди соблазняла всех мужчин.
— Нет, не знаю. В поселении не принято говорить о прошлом. Ты выбираешь себе новое руническое имя и вычеркиваешь себя из мира большого Асгарда. Твоя жизнь как бы начинается заново.
— Подходящее, говоришь, — Тор заинтересовался. — Я думал, что имена дают насильно. Но раз ас выбирает сам, то это многое о нем говорит. Эльма выбрала первую руну алфавита, ее символ — серебро, скот, материальный достаток. Значит, она принесет богатство в дом мужчины.
— Особенно в поселении, где нельзя выйти замуж, — хмыкнул Локи. — А Хагалар, видимо, думал о граде, когда себе имя придумывал, и ассоциировал себя с ним. А Раиду — мой приятель, я как-то привозил его во дворец, — думает о путешествиях, столетиями сидя в тюрьме и став естественником, а не логистом!
— Не все так прямолинейно, мне кажется, — Тор задумался. — Ведь Хагалар — не только град, это руна разрушения, стихийного бедствия, связанного с прогрессом. Сколько я понял, он этим и занимался при отце. А твой друг… Я его плохо знаю. Но ведь у него руна объединения, гармонии, пути, в котором ас твердо знает, куда придет и держится курса — похоже на его характер?
Локи неопределенно пожал плечами.
— Так можно про кого угодно что угодно сказать, тебе не кажется, что руны слишком многозначны? По-твоему, каждый с именем Беркана думает о березе и считает, что главное в жизни — духовный и физический рост? А Ивары ассоциируют себя с тисами и пытаются защититься от кого-то или преодолеть препятствия? Это глупости. Хочешь знать, почему в поселении всего двадцать четыре имени? Вовсе не потому, что руны обладают магией и скрытой символикой, а потому, что поселение — одна большая семья, а асы, отверженные или обыкновенные, считали и считают, что между тезками-сородичами устанавливается магическая связь. Так что повторяющиеся имена — просто попытка укрепить эту фальшивую «семью», не более того. Игра на мистическом сознании тех, кто только попал в поселение и ничего не смыслит в науке. Я не верю в интерпретацию рун, что бы нам ни говорили наставники. Хватит с них того, что они алфавит и идеограммы одновременно.
— А когда-то тебе нравилось интерпретировать их, — хмыкнул Тор. — Я помню, как ты занимался рунами.
— В детстве, — протянул Локи, удивляясь, что брат помнит такие мелочи. — Тогда они казались мне закрытым непостижимым миром, но потом я понял, что это не более, чем глупость.
Локи не стал уточнять, что освоить руническую магию ему самостоятельно не удалось, причем оказалось, что ее не практиковал почти никто из ныне живущих, поскольку она проигрывала по всем параметрам обычной магии, текущей по сосудам. Вроде как она должна затрачивать меньше энергии и давать преимущества, но на деле только вытягивала силы.
— А как же руническая магия? — спросил Тор, будто прочитав мысли.
Локи ответил. Сперва кратко, но потом увлекся и подробно рассказал о ней, хотя изначально думал ограничиться парой предложений. Брат слушал, задавал вопросы и по крайней мере делал вид, что ему интересно. Костер догорел, только звезды освещали холм, а сыновья Одина никак не могли уснуть. Они часто виделись друг с другом, перебрасывались сотнями и тысячами слов, но по-настоящему не говорили уже очень давно. Возможно, даже никогда.
Фену с тревогой следила то за небом, стремительно затягивающимся тучами, то за холмом, куда улетел Тор буквально верхом на Локи. Она из сарая наблюдала за дракой и была настолько осторожна, что ее не заметили. Царевичи, катающиеся в грязи, словно малые дети, среди свиней под блеяние овец — до такого безрассудства может довести только женщина. Ради ее благосклонности асы готовы биться насмерть — да что асы, сами царевичи: светозарные, светоносные, надежда и будущее Асгарда. Вспышки на холме вселяли надежду на лучшее: вдруг Локи своими руками убьет Тора, и не придется доводить до конца задание тинга? Фену убивала множество раз, но исключительно мужчин, засыпавших на ее плече после бурной ночи. Она была уверена, что такой выносливый ас, как Тор, не расслабится настолько, чтобы не почувствовать иголку в вене. От введения яда она давно отказалась, зато каждый раз, когда Тор появлялся в поселении (а появлялся он в последнее время с завидной регулярностью), она прислуживала ему за столом, подавала кубки, в которых плескалось не только вино или эль. В каждом мире выдумано и синтезировано столько ядов, не убивающих мгновенно, а имеющих свойство накапливаться. Когда-нибудь яд свалит Тора, и поездка пришлась как нельзя кстати. Главное, проявлять осторожность, чтобы Локи ничего не заподозрил. Хотя иногда на привалах фляги путались: небольшие дозы яда доставались человеку, младшему царевичу, даже нечаянным попутчикам и хозяевам хуторов, но последствия Фену не слишком волновали.
Однажды старший царевич заснет и не проснется: сердце тихо остановится, так что никто не заметит, а наутро реанимировать будет поздно. Спокойная смерть во сне: люди мечтают о ней, молятся своим богам, чтобы умереть вот так: безболезненно, без страданий, без осознания. Асы такой смерти боятся как огня. И в ее руках, в руках отверженной преступницы, теплится жизнь лучшего из асов, сияющего хозяина Мьельнира — какая честь. Именно она обеспечит ему скорую встречу с предками, в которую люди не верят. Они даже не догадывались, что ждет их за пределами, поэтому и боялись. Асы знали точно: погибнешь достойно — встретишься с друзьями и бравыми предками в Вальгалле. Погибнешь недостойно — встретишься с другой половиной родственников в сером Хельхейме, где нет желаний и правит скука. В любом случае один не останешься.