И Хагалар растворился во тьме. Локи тяжело опустился на трон и откинулся на спинку, полуприкрыв глаза. Безмолвные стражи расположились полукругом чуть позади и не смели нарушить тишину. Темнота нервировала, а вероятность глупой шутки всё возрастала… Пока во тьме не блеснуло голубое марево, являя Хагалара вместе с человекоподобным существом с очень темным оттенком кожи. Мастер магии мгновенно исчез, телохранители подобрались, а Локи едва скрыл изумление. Перед ним стоял Суртр в иллюзорном человеческом обличие. Оно было слишком характерным для подделки. Никакие иллюзии магов не дали бы такого феноменального сходства. Неужели Хагалар не бредил и переговоры состоятся? Суртр был очень опасным противником — вечный и изначальный правитель Муспельхейма… Или череда демонов, сменяющих друг друга и похожих как две капли воды. Даже в человеческом обличие от Суртра веяло жаром, а в истинном облике подходить к нему было смертельно опасно. Локи едва успел обменяться с ним положенными формулами вежливости, как вновь появился Хагалар, на этот раз вместе с альвом, которого Локи никогда прежде не видел — очередной глава какого-нибудь ныне правящего дома — сменялись они часто, выучить всех власть имущих Альвхейма не мог даже отец. Альв с любопытством осматривал Локи, будто впервые видел, и, возможно, так и было. Словно издеваясь над светлым посланником, Хагалар следующей привез переговорщицу недружелюбно настроенного Свартальвхейма. Она прибыла вместе с представителем старшей гильдии Нидавеллира — Нарви, который много столетий сотрудничал с Асгардом, а юность провел в Мидгарде, где создал огромное количество легендарного оружия. Несмотря на вечную вражду и нескончаемые обиды между светлыми альвами и их изгнанными сородичами, послы вели себя дружелюбно и начали с обмена любезностями, а не со взаимных оскорблений.
Правителя Нифльхейма, Трюма, появившегося следом, Локи знал очень хорошо и не боялся, в отличие от большинства асов, настороженно относящихся к любым великанам. В детстве он дружил с угрюмым турсом: открыв рот, слушал его истории и с восторгом наблюдал, как тот обращается в свою ветряную ипостась.
Главу Ванахейма, Нертус, Локи считал чуть ли не членом семьи, учитывая, что ее муж и дети жили в Асгарде в качестве церемониальных заложников и влияли на решения Одина. На деле же все было гораздо сложнее, поскольку Фрейр выступал не только за Ванахейм, но и за Альвхейм, считаясь его высоким покровителем, — и это была большая удача для Одина.
Последним прибыл етун, причем без иллюзорной личины, нарушая правила хорошего тона. Локи даже не шелохнулся. Одно прикосновение, и он обратится в чудовище, которое будут обсуждать за столом переговоров вместо насущных проблем. Он разглядывал собственного дядю, страстно желая одного — перерезать ему глотку — слишком сильно тот походил на покойного Лафея и слишком сильно Локи ненавидел етунов. Однако мысли о мести и убийствах пришлось подавить: рядом светлый альв, который в состоянии залезть в голову… Локи предложил гостям занять места за столом и усадил по обе стороны от себя Нарви и Суртра, выражая им наибольшее расположение. Рядом с муспелем расположились остальные великаны, рядом с цвергом — свартальва и вана, а на другой стороне стола оказался альв. Хагалар занял место за спиной царевича, выставляя ментальные щиты.
— Приветствую всех, — начал Локи, поднявшись, — и благодарю, что вы явились на мой зов.
На деле это был зов Хагалара, и речь они согласовали заранее, но Локи собирался отступить от задуманного плана. Мастер магии, притаившийся, словно тень, слишком многого не знает.
— Я, младший царевич Асгарда, готов выслушать каждого из вас.
— А мы готовы говорить, — взял слово Суртр. — Нас всех волнует Радужный Мост. Асы клялись, что нет силы, способной разбить мост между мирами. Но некая сила нашлась. Почти три года мы не можем связаться друг с другом. Нарушены древние связи и договора. В других мирах, словно в тюрьмах, заперты достойнейшие. Как асы будут оправдываться?
Вопроса про Радужный Мост Локи ждал. До создания Девятимирья в каждом мире существовала своя, автономная связь с прочими мирами, а также множество тайных троп, которыми не совсем законно пользовались немногие посвященные. Границы были открыты и миры делали, что хотели, без всякого контроля. Но одним из первых пунктов договора о создании Девятимирья был пункт о Радужном Мосте Асгарда — о подчинении ему всех точек перехода из мира в мир. Точки оставались на своих местах и работали, как раньше, но асы узнавали о каждом переходе, могли отследить, а также закрыть, хотя никогда не пользовались своими возможностями. Система не давала сбоев… Пока не рухнул Радужный Мост, похоронив с собой все связи миров друг с другом.
— После восстановления Радужного Моста асы готовы вернуть всё, как было до последней войны, чтобы избежать повторения трагедии, — осторожно ответил Локи. — Асгард тоже пострадал из-за своего недальновидного решения. На данный момент постройка Радужного Моста почти завершена и находится в моих руках. Я могу как ускориться процесс, — Локи сделал паузу, — так и приостановить его.
— Ты складно говоришь, но мой народ уже однажды поддержал тебя, — заявил новоявленный Лафей, сразу же дав понять, что тайна не умерла вместе с его предшественником. — Ты провел наших воинов в хранилище оружия, но они не выстояли против Разрушителя.
— Его больше нет, он уничтожен, — счел нужным пояснить Локи.
— Потом ты провел Лафея и его приближенных в Асгард, откуда они не вернулись, — продолжил етун, проигнорировав уточнение. — Твои ученые рассказали, что наши собратья погибли. А потом приснопамятный Радужный Мост обрушился на наш мир. Об этом ученые Асгарда ничего не знают. Именно в тот день связь между мирами исчезла. Мы все хотим знать, что произошло и как так получилось, что Радужный Мост, заявленный асами лишь как тропа между мирами, оказался оружием?
Восемь пар глаз уставились на царевича. Локи почувствовал на своем плече железную хватку Хагалара, недвусмысленно приближающуюся к шее. Старик был в бешенстве из-за того, что Локи заранее не рассказал ему подробности договора с Лафеем. Что ж, узнает сейчас очередную ложь — хуже не будет. Придется выкручиваться. Постройка Радужного Моста в свое время оказалась чудовищной ошибкой. Он должен был стать дорогой меж мирами, но ученые с самого начала предупреждали, что если портал держать открытым больше пары минут, необходимых для перехода, его сила начнет пожирать все на своем пути, будь то деревья, почва или даже мантия и ядро. Мост мог в буквальном смысле слова «прогрызть» планету насквозь. Царевичи об этом не знали по понятным причинам, но Хеймдаль обмолвился перед отправкой Тора с прихвостнями в Етунхейм, и для Локи было лишь делом техники докопаться до правды. Узнав о реальных возможностях моста, он замкнул спусковой механизм в виде меча Хеймдаля и таким образом обрек Етунхейм на погибель. Знал ли он, что гибель одного мира означает конец всех прочих? — Знал, но предпочел забыть под гнетом ярости и внезапно открывшейся правды. Иные миры до сих пор понятия не имели об истинных свойствах моста. Пусть и дальше остаются в спасительном неведении.
— Вовсе не Радужный Мост оказался мощным оружием. Я расскажу, как всё было на самом деле. Помните ли вы, что три зимы назад мой старший брат должен был взойти на трон Асгарда? — Локи недвусмысленно смотрел прямо в глаза Лафею, будто обращался только к нему. — Почти все, кроме ётунов, добровольно, напомню, отказавшихся от приглашения, присутствовали на празднестве и видели, что коронация не состоялась. Я признаю, что приложил к этому руку, — Локи обвел взглядом собравшихся: его слушали молча, напряженно. Сразу после срыва коронации Один велел высоким гостям разъезжаться по домам и таким образом спас их от заточения в Асгарде после обрушения Радужного Моста. — Отсутствие представителей Етунхейма было частью продуманного мной и Лафеем плана. Воины Етунхейма заверили меня, что легко проберутся в хранилище оружия, заберут каскет и с его помощью уничтожат Разрушителя — охранника всех реликвий Одина. Я им поверил, я рисковал своей жизнью и репутацией. Но им не удалось. Дальше случилось то, что должно было случиться: отец впал в сон Одина, таким образом развязав мне руки. Когда же я подготовил всё для новой вылазки, — ни один мускул не дрогнул на лице Локи, а Хагалар предусмотрительно снял руку с его плеча, — то нам снова помешали. На Радужном Мосту разгорелась нешуточная битва, в результате которой Лафей пал от руки Тора, а Хеймдаля серьезно ранили. Спусковой механизм Радужного Моста оказался в самой гуще сражения и неожиданно сработал. Поскольку последней точкой телепортацией был Етунхейм, взбесившийся мост направил свою силу именно в вашу сторону. Он поглотил и многократно увеличил также силу молота и копья, направив её на Етунхейм.