Выбросить, словно ненужный храм (здесь «хлам» или Тор зданиями кидается?), всё старое, отжившее, и насадить то новое, которое он сам посчитает (отличная у него справедливость, непротиворечивая) достойным нового Девятимирья.
Глава 92
Ответа не последовало. Фригг, привыкшая к глупым шуткам старого знакомца, хотела было запереть дверь, как вдруг ночной гость повернул голову. Царица непроизвольно отпрянула в сторону: это был вовсе не Хагалар.
— Ты вернулся, — потрясенно произнесла она, во все глаза глядя на бледное лицо и ярко-черную (facepalm, на фоне этой чорной-чорной ламочки меркнут все остальные проблемы, вычитанные в этой главе, хуже всего мне стало после того, как гугл признал существование такого оттенка, а я так на него рассчитывала, если нужно подчеркнуть исключительность глубины цвета, то можно сослаться на технологические или логистические сложности, мол в Асгарде такой черноты никто не мог добиться) одежду, сливавшуюся с ночной мглой. — Зачем? Тебя давно нет в живых.
И почему Тор не предупредил, что на его родине всё меряют на серебро? Хотя даже если бы предупредил, серебряных украшений у Джейн почти не было (забавно бы она выглядела пытаясь выменять у местных что-нибудь на цепочку/сережки, разве что бежать в банк слитки закупать по такому случаю), да и обслуживали ее в Асгарде как принцессу.
В ее интересах, чтобы асинье не понравилось в мире людей. Еще не хватало, чтобы боги взяли за привычку спускаться в мир смертных. Локи уже однажды разгромил Нью-Мексико, но он бы не послал железного монстра, если бы на Земле до этого не объявился Тор. (а там и трудовые мигранты из других –хеймов подключатся)
В последнее время он со всеми обменивался письмами, безвылазно сидя во дворце и обещая, что не сегодня, так завтра вернется вместе с Алгиром и Берканой. Эти двое неплохо развлекались в чертогах Одина — от них писем так никто и не дождался (ну можно подумать, кто-то по ним скучает, ладно еще Алгир сколько-то полезный, но уж Беркана с ее закидонами).
Глава 93
При этом бог никогда не дотрагивался до провинившегося. Он стоял рядом или сидел, возвышаясь, словно восковой кумир (как человек, успевший заскучать по вашей википедии, уточню, был ли у них в Скандинавии вообще воск и делали ли из него религиозную фигню, особенно крупногабаритную религиозную фигню?).
Раньше отец игнорировал только Тора, но в тот день старший царевич болел (это звучит так, будто иначе Один игнорировал бы его за компанию)…
Особенно учитывая болезнь брата, которой вплотную занялась мама: теперь рядом не было никого родного. Дождавшись следующего совместного завтрака, Локи без спроса забрался к отцу на колени и умолял простить, но ответа не получил: царь не дыша (хорошо быть богом, хочешь не дышать, можешь не дышать, но в целом это прям уже перебор, не моргать мне кажется и то проще) сидел на лавке и ждал.
— Думай о чем-нибудь хорошем и дыши ровно, — говорил отец, и Локи рад был бы думать о приятном, если бы не лежал на холодном металле (Один на момент начала сидел рядом с камином, у них там отопление-то не работает совсем?).
— Прошло больше года, — возразил Один, вальяжно устраиваясь у самого огня. Ему не хватало пикировок с Хагаларом. Спорить с Локи было скучно: мальчишка слишком предсказуем (тут прям можно развить про интеллектуальное одиночество Одина, все-таки он большую часть времени совсем не с Локи проводит с момента выдворения Хагалара, он даже с женой больше спорит, кажется).
— Его жена могла отдать, — тихо ответил Хагалар. — Вряд ли она понимала, что делает, а ослушаться ее не посмели. Да и жрецы могли не понимать последствий обряда (ага, инструкцию дочитать не успели. Здесь уж скорее «неверно толковать\интерпретировать» за давностью неиспользования).
— Что ж, этой ночью я преступлю обещание, что давал себе больше трех тысячелетий назад, — кивнул Один. — И пусть удача пребудет на нашей стороне. Вы свидетели: я не желаю навечно оставлять Локи в Бездне, но мне придется изгнать его навсегда (можно подумать, что гипотетический результат превращения будет так же по струночке ходить, как оригинал, или оставшиеся смогут как-то ему препятствовать вернуться), если окажется, что в молитве содержалась угроза Девятимирью.
Глава 94
Тот, кто никогда не копался в чужой душе, не поймет восторга, который испытывает бог, разбирая смертного на части. Все живые состоят из одинаковых физических частей — рук, ног и головы (я так понимаю всякие бактерии, грибы, растения и прочие без рук и ног по меркам Асгарда не очень-то живые?)
Глава 95
Тот, кто никогда не копался в чужой душе, не поймет восторга, который испытывает бог, разбирая смертного на части. Все живые состоят из одинаковых физических частей — рук, ног и головы (я так понимаю всякие бактерии, грибы, растения и прочие без рук и ног по меркам Асгарда не очень-то живые?)
А Локи потом придется усиленно кормить: шутка ли, пять дней без кусочка мяса, даже без глотка воды (а Один типа все-таки бог и от таких мелочей как жажда не страдает).
— Будем надеяться на лучшее, но может оказаться, что мы все не спали пять ночей просто так (ну что ж вы так сразу на корню всю интригу, плюс, пять ночей не спали не все, скорее даже никто пять ночей не не спал, Один спал пятую, Фригг — где-то в начале, насчет Хагалара не ясно, но он же старпер и не бог и столько бы протянул вряд ли. Может быть лучше здесь понадеяться, что смена обстановки и шум его разбудят, а еще сразу после ритуала Один вживую в реальном времени видел его бодрствующим).
— Будем надеяться на лучшее, но может оказаться, что мы все не спали пять ночей просто так (ну что ж вы так сразу на корню всю интригу, плюс, пять ночей не спали не все, скорее даже никто пять ночей не не спал, Один спал пятую, Фригг — где-то в начале, насчет Хагалара не ясно, но он же старпер и не бог и столько бы протянул вряд ли. Может быть лучше здесь понадеяться, что смена обстановки и шум его разбудят, а еще сразу после ритуала Один вживую в реальном времени видел его бодрствующим).
Глава 96
Он не ошибся в своих догадках — рядом и правда сидел Хагалар, а за окном сгущались сумерки, не мешавшие разглядеть мелкие снежинки — символы (ага, масса символизма прям, уж скорее «неизменный признак») зимней половины неизвестно какого года.
Теперь куча человеческого хлама валялась в поселении, и либо гнила (вы прям новую мусорную реформу изобрели, если в Асгардском климате гниет весь этот пластик, с которым так усердно борются на Земле), либо потихоньку использовалась.
Глава 97
Он находился в некой пещере. С искусственным светом (специальная электрифицированная пещера, все-таки «искусственный» больше ассоциируется именно с этим, чтобы не разглядывать факелы, возможно, достаточно будет назвать его слишком ярким).
Все три очага магии активировались (ну он все еще может считать до трех, не так уж его положение и безнадежно ), образовав причудливый треугольник, а на вершине его — провал, черную дыру, неведомую бездну, ведущую в другие измерения.
Там распушил шикарное оперение и устроился поудобнее, чтобы подслушать приглушенные разговоры десятка молодых и пожилых асов, каждый из которых хранил множество тайн (о которых, конечно же, больше ничего сказано не будет. Так может и начинать не стоит, или хотя бы в привязке к событиями «…собирался обзавестись еще одной тайной»).
Не ту, из-за которой Вольшгаг, Огун и Сиф явились к Всеотцу в полном боевом облачении с оружием наизготовку, готовые первыми защищать Асгард в случае появления иномирских («иномирские» — это, я так понимаю, из других счетных миров, которые либо –гард, либо –хейм, для дополнительного измерения можно и более пафосную характеристику вставить) захватчиков и мстить за смерть друга, если его убьют в пещере.
В этом мире тоже были высокие горы, уходящие вершинами в туманы, пускай и сложенные из неизвестных горных пород. В этом мире долго лежал снег, а талая вода превращалась в беснующиеся реки, пересыхающие ближе к лету (осталось подержать там Локи до лета, чтобы он достаточно оценил все схожие черты).
. Выдержке и храбрости асгардских воинов стоило позавидовать: они не побоялись спуститься в Бездну (так это же в общем-то только малая часть того, что они в ходе этой операции не побоялись, здесь возможно стоит расширить, что мол для исполнения воли Одина они даже на этот самый спуск согласились, не рассчитывая возвращаться), откуда никто никогда не возвращался живым, и куда якобы нельзя попасть иначе, чем упав с Радужного Моста.
— Фандралла надо спасать! — добавил Вольштагг. — И других воинов! (И тут Один подумал, что во вводный инструктаж надо было включить подробное разъяснение слова «смертники»)