— Это приказ, отец? — враз севшим голосом спросил царевич, даже не пытаясь скрыть своего недовольства.
— Что именно? — вскинул брови Один. — Обучаться магии (ну и это туда же, не будет ли правильнее эту его новую магию «подчинить») — это необходимость в сложившихся обстоятельствах.
— И каковы же альтернативы? — быстро спросил Локи. — Кто, если не Хагалар?
— Кто, если не Хагалар? — Один задумался. — Я сам могу обучить тебя. (Локи, беги от них, теряя тапки, они все еще считают, что тебе где-то в районе семисот, и никакой ты не взрослый даже номинально. Это я к чему, позицию Хагалара можно рассматривать скорее как «раскрыть способности», т.е. повышение уровня; нынешняя задача — переделать его из просто бомбы в бомбу с кнопкой выключения, что тоже в некотором роде «повышение» и не очень вяжется с тем, как оно звучит у Одина, мол ничего-то ты сам не можешь, только под надзором. Ведь можно же избежать, тыкать в Локи обучением, если его так с этого триггерит, достаточно будет, например, сказать что-то вроде «Я сам могу заняться этим», понятно же о какой задаче идет речь) Если не побоишься, конечно.
— Если Хагалар внушает тебе отвращение, а я — страх, — по-своему истолковал его внутреннюю борьбу Один, — то можешь выбрать, кого посчитаешь нужным. В поселении много прекрасных магов. Высокие уровни магии, которые можем дать тебе только мы с Хагаларом, будут тебе недоступны еще лет триста (а потом мы дружно склеим ласты, и вот будет облом, я бы педалировала, что кого-нибудь менее прокачанного Локи со своими новыми неуправляемыми талантами и угробить может ненароком, а этих двоих по крайней мере не жалко.)
Глава 104
Туман умолчал, что не братья, но злейшие враги взялись с двух сторон за куб. (а перед этим его вообще предусмотрительно потеряли, он же сколько на Земле провалялся перед тем как попасть в сюжет) И вот опять!
Впоследствии такие лошади стали чуть ли не символом царицы. (…) Они с сыном ехали по узким тропинкам, припорошенным снегом. Ее лицо скрывал капюшон, чтобы никто не узнал царицу (сидящую верхом на почти символе царицы, умно, не поспоришь, вообще никто не догадается).
Беннер попросил поставить сию конструкцию подальше от кровати Локи и отгородить ширмами, но поселенцы отказались менять что-либо в покоях царевича (ну да, ну да, кроме всего-то одной лишней кровати).
— Учитывая ваши средневековые законы, я бы дал нам, Мстителям, казнить тебя, отобрать имущество, ну и твои родственники должны были бы тоже перед нами ответить, раз у вас клановое общество. По крайней мере, у наших древних народов ответственность была коллективная. (Тебя, чувак, не просили спрогнозировать приговор на основе слабо изученных законов, у тебя личное мнение спросили)
— Ты читал наши законы, но плохо, — усмехнулся Локи, не впечатленный своим гипотетическим будущим. — Помни, я принадлежу дому самого Одина, раз официально усыновлен, — он понизил голос до шепота. — А еще ты плохо считаешь (в реплике, на которую он отвечает, ровным счетом ноль цифр, особенно связанных с датами, чтобы про деление на 69 задвигать).
Брюс промолчал (А что подумал кролик мы так и не узнаем, потому что это был очень вежливый кролик). Смотреть, как Локи переодевается и готовится выйти в ночь (куда, зачем, почему, чего вообще приходил, слишком много вопросов, слишком мало ответов), было неэтично, а слушать его насмешки и ощущать себя большим чудовищем, чем он и так был — неприятно.
Медоточивый голос все больше походил на шипение, и мгновение спустя Локи выполз (сквозь еще не открытую дверь) из натопленного дома, перебирая четырьмя вараньими лапками и усиленно помогая себе хвостом.
— На Фьюри похож, — пробормотал Локи, и Ивар с ним согласился (мучительно вспоминает был ли Ивар в той вылазке на Землю и пересекался ли там с Фьюри).
Маг обещал исполнить просьбу и сунул ей в руку маленький подарок — заколку не то с изумрудами, не то с какими-то другими местными драгоценными камнями. Она вся была увита рунами, по словам мага, защитными. Он настаивал на том, чтобы немедленно вплести заколку в сложную прическу (и пошаговой схемкой прически размахивал перед самым носом, угу, так и вижу, может убрать «сложность», тем более, с учетом того, что у нее там получилось), мол, тогда все опасности обойдут стороной, и Джейн после долгих уговоров кое-как закрепила ее в волосах, хотя в четыре часа не то утра, не то ночи ей было не до марафета.
— Кстати о ней! — Джейн была готова поддержать разговор о чем угодно, пусть только Тор пустится в длительные объяснения хоть о том, как в их мире дети становятся королями не на костях родителей — что угодно, лишь бы не ныл. — Твой отец ведь не собирался (она за время пребывания успела поинтересоваться, мол, уважаемый Один, как там ваше здоровье года три назад? Мне кажется, максимум она могла увидеть, что он относительно жив-здоров сейчас, ну и соответственно скорее «собирается») умирать. Какая коронация при живом отце?
— Или полуас, — возразила Джейн, вспоминая происхождение Локи. Тор не стал развивать тему. (Так ей просто надо было с упоминания Локи начинать, и тишина на все время поездки обеспечена :))
— Ну всё, всем пока! — в последний раз помахала рукой Джейн и шагнула в свой мир вместе с баулами (то значит две лошадки бедные еле поднимают эту тяжесть, то она одна и без напряга, может мага этой работой загрузить, уж тяжести то они перемещать в состоянии, про это же, кстати, где-то в самом-самом начале было, когда они отрядились завалы разбирать) и магом.
Не запланированное. Всеотец отпустил смертную, не причинив никакого вреда, чем вызвал недовольство придворных, но все смирились, потому что никто не желал испытывать на себе гнев Всеотца (ему даже говорить о том, что он тут дважды в одно предложение затесался, опасно).
Глава 105
Летняя половина года началась с дождей, будто нарочно насмехаясь над царевичем, который, обучаясь магии, вынужден был проводить много времени под противной моросью и туманом (ну, то есть он пару месяцев провтыкал просто так перед тем как начать учиться, понимаем, понимаем. Либо все-таки жаловаться на то, что дожди и прочие погодные непогоды все никак не заканчивались, хотя все очень на это рассчитывали. Плюс, через предложение обнаруживается, что он как бы вообще не жалуется и насмешка природы над ним не удалась).
. Царевич на погоду не обращал особого внимания, зато для Отал тепло было важнее воздуха (ну не ради воздуха же они вынуждены на улице практиковаться, а скорее потому что у них нет достаточного количества домов, которые можно ненароком разнести в процессе).
Даже если воскресший из мертвых сейчас в ссылке и проклят Одином, это вовсе не значит, что через неделю, месяц или год Всеотец не вспомнит о нем и не вернет во дворец (даа, безусловно опасность уровня аннигиляции материи для всех в радиусе километра, возможно, стоит подобрать другую характеристику для условной «бомбы отложенного действия», например, что его «жизнь» все еще дороже всего поселения вместе взятого).
Другие считали появление царевича благом, мол, наконец-то Один вспомнил об истинном предназначении поселения, наконец-то удастся создать что-то ценное, по-настоящему нужное Асгарду, например, всесильное оружие. (Вот этим «другим» всем как одному, видимо, запретили общаться с Беннером из следующего раздела, раз он у них никакой идеологической подоплеки не считывает)
Потянулись бесконечные часы тренировок, в качестве платы за которые Локи настойчиво (с интервалом раз в час что ли он это делал? Если «настойчиво», но при этом проблема разрешилась меньше, чем за три дня) предлагал серебряные украшения, а Отал столь же настойчиво отказывалась.
Не менее невероятные картины вставали перед глазами, когда Локи описывал Муспельхейм — мир без смены дня и ночи. Мир огненной лавы с узкой прослойкой (между одним слоем лавы и следующим, если уж подразумевать мини-континент, то, наверное, можно описать его через не очень обоснованную «насыпь» или излишне многозначную «косу», например) черного песка. (…) Вокруг него раскинулись многочисленные поселения великанов (многочисленные поселения великанов на узенькой полоске песка, любопытно, а воюют они за возможность выхода к лаве или наоборот, чтобы подальше от нее жить? В общем предлагаю количество великанов все-таки подсократить), ведущих беспрестанные клановые войны.