— Во-вторых, садиться в мою машину совсем не обязательно. Я тебя отнесу.
— До больницы? На руках? — Она недоверчиво хмурится. — Отсюда до ближайшего травпункта минут сорок пешком.
Я улыбаюсь с видом человека, осознающего всю бредовость ситуации.
Овечка копошится в сумке и вдруг достает оттуда баллончик, наставляет на меня, но без явной угрозы. На всякий случай все равно выхожу из зоны поражения.
— Знаешь, Александра, нужно сразу предупреждать, что ты тяжело вооружена, а то я ведь и в обморок грохнуться мог. Или описаться от страха, а я с двух лет в штаны не прудил.
Кадрить девушку разговорами о мокрых ползунках — это что-то новенькое.
Но Овечка, наконец, слабо улыбается.
Два ноль в мою пользу.
Глава четвертая: Александра
Я сижу на дорогом кожаном сиденье в дорогой спортивной машине, завернутая в плед, трясусь и пачкаю все вокруг, оставляя мокрый след, как улитка. В одной руке баллончик, в другой стаканчик с горчим чаем, который мой неожиданный спаситель взял в ближайшем автомате. Невкусный, и совсем несладкий, но зато горячий.
В полной тишине мы едем до травмпункта. И я поверить не могу, что дала себя уговорить так быстро. Этому есть логическое объяснение, но все равно я не планировала соглашаться на его явные попытки меня кадрить.
В прошлом году моя однокурсница занесла в рану инфекцию, вовремя не обработала и, как итог, несколько месяцев провалялась в интенсивке с сепсисом. Мне бы очень не хотелось повторить ее судьбу.
Кстати, нога и правда болит, внизу, чуть выше ступни. Ничего страшного наверняка. Хочу на это надеяться.
— Лучше? — интересуется Алексей, притормаживая на светофоре.
Просто киваю и продолжаю пить чай. Вроде и согрелась, а трясет еще сильнее. Вместе с холодом из меня выходит еще и стресс. Перед глазами до сих пор тот внедорожник, шум летящей машины, ни намека на скрип тормозов. И тяжелый поток воздуха, который хлещет меня по щекам. Если бы не этот парень, на том асфальте, размазанная в блин, лежала бы я, а не моя куртка.
В сумке вибрирует телефон — и в тишине салона раздается негромкий смех Алексея. Его забавляет ситуация, которая лично меня на секунду вводит в ступор. Обе руки заняты — и ни стаканчик, ни свое «оружие» я ни за что не отложу. Вибрация неприятно отдается в колени, но я продолжаю делать вид, что все нормально и эти поздние звонки — не то, ради чего стоит жертвовать безопасностью или спасительным чаем.
— Парень? — Алексей перестраивается в крайний ряд и, сворачивая на перекрестке, зачем-то снижает скорость до пятидесяти. Хотя мы и так уже почти на месте.
— Да.
Стал бы Виталик звонить. Он очень упрямый, а после нашего разговора еще и чувствует себя глубоко обиженным и недооцененным. Он мне нравится. Правда нравится: умный, ответственный, симпатичный и терпеливый. Только немного вспыльчивый. И пока не перебесится — мириться не станет. Тем более в ситуации, в которой считает себя пострадавшей стороной.
— Плохой у тебя парень, Александра. Кто же отпускает девушку домой одну и в дождь.
— Тот, у кого есть дела поважнее? — даю почву для размышлений.
Алексей бросает в мою сторону косой взгляд, и я без труда читаю по его губам скептическое: «Ну да, ну да…»
В травмпункте нас очень нерадостно встречает дежурный врач. Но Алексей чуть отводит его в сторону, говорит что-то — и настроение эскулапа на глазах меняется. Этакое превращение из Бармалея в Доктора Ливси. Интересно, сколько Алексей ему всучил?
Царапина очень даже немаленькая — на всю коленную чашечку, и кровь залила ногу до самого носка. С лодыжкой, наоборот, все хорошо, но раз уж за меня «заплатили», то мне устраивают сервис по высшему разряду: делают рентген, мажут согревающим гелем, обматывают лодыжку эластичным бинтом. От укола обезболивающего я с горем пополам успешно отбиваюсь.
«Доктор Ливси» возвращает меня Алексею практически с рук на руки, еще и шутит:
— Теперь еще лучше, чем была!
Моего спутника эта шутка не забавляет: под напором его холодного взгляда доктор судорожно глотает смех и сует руки в карманы халата.
— Спасибо за… В общем, за все, — благодарю я, когда мы с Алексеем выходим на крыльцо. Дождь явно затянул на всю ночь.
— Я подвезу тебя до дома.
— Нет, — однозначно пресекаю дальнейшие попытки меня кадрить. Благодарность мною высказана в полном объеме, детей мы вместе не крестили, так что самое время отчалить к разным берегам.