Пуговица.
Извернувшись и засунув находку в карман, я проползла еще чуть вперед и наконец смогла дотянуться до камня.
Обратная дорога оказалась еще тернистее. Мысленно я молилась, чтобы никому не пришло в голову зайти ко мне в этот пикантный момент.
Под «никем» подразумевался, конечно же, Ноэ: только он где-то шлялся без дела, и кто знает, когда и где его ждать.
Наконец, выбравшись из-под кровати, я смогла позволить себе роскошь — вдохнуть столько воздуха, сколько хотелось. Я стряхнула с себя пылинки, собравшиеся на наэлектризовавшейся одежде, и бросилась обратно в комнату Милли.
Сандра, увидев в моей руке камень балаура, встретила меня облегченным выдохом:
— Ты так долго, я уже начала переживать.
Я подбежала к сестре и вложила в ее ослабленные пальцы камень, сверху крепко обхватив их своими.
Затаив дыхание, я, Сандра и Кэтти наблюдали как, словно по мановению волшебной палочки, с лица и тела Милли исчезают все ссадины и синяки. На щеки возвращается едва заметный румянец и пальцы чуть подрагивают под моими.
Офигеть! — только и смогла выдавить Кэтти.
Когда Милли слабо приоткрыла веки, я смяла ее в своих объятиях, пытаясь скрыть на ее груди вдруг увлажнившиеся глаза. Дыхание сбилось от невероятного облегчения, наполнившего меня изнутри.
— Лайя, аккуратнее! Ты ее задавишь, — заулыбалась Сандра.
Она бережно взяла мою ладонь и чуть сжала ее:
— Послушай, тебе самой надо отдохнуть.
— Я в порядке, — горячо запротестовала я.
— Иди хотя бы воды попей. Я же вижу, в каком ты «порядке».
Похоже, опасность миновала, но я все равно колебалась, думая, имею ли право оставить сестру сейчас.
— Хорошо, — сдалась я. — Но я скоро вернусь.
Я шагнула за дверь.
Где-то там в сумраке коридора до сих пор должны валяться мои туфли, которые было бы неплохо отыскать.
Я двинулась по коридору, волоча заплетающиеся ноги и витая мыслями где-то далеко. Помимо воли в воспоминаниях всплывали кошмары сегодняшнего дня: он казался таким бесконечным, будто растянулся на месяц.
Усталость плотным туманом обволакивала разум, так, что пройдя коридор туда и обратно и не обнаружив своих туфель, я едва ли подумала, что это странно, и спустилась в холл.
В просторном зале витал невероятно соблазнительный аромат кофе, заставивший меня потянуть носом воздух, а на кресле с задумчивым взглядом сидел образец демонической элегантности.
Увидев меня, Ноэ тут же отставил чашку и вскочил с кресла:
— Лайя? Почему ты здесь? Как Милли?
Я скривила рот в ядовитой усмешке, как это обычно делал он:
— Почему сам не мог зайти и поинтересоваться? Кофе стынет?
— Жду наших героев, — Ноэ виновато улыбнулся.
Я прикусила язык, мысленно проклиная себя за неуместный сарказм в его сторону. Похожу, Ноэ был не настроен изводить меня, так что шпагу можно было не доставать.
— С Милли все хорошо, — решила я сгладить свою грубость. — А Лео и Влад так и не вернулись?
— Нет.
В холле воцарилась тишина: мы не знали, что еще сказать друг другу.
У меня было слишком много вопросов к нему, но чувство неловкости не позволяло задать ни один из них. Я терялась, жалась, как школьная скромница на дискотеке и хотела поскорее спрятаться от изучающих глаз.
— Лайя, будешь кофе?
Не дождавшись моего ответа, Ноэ взял кофейник и стал наливать ароматный, темный напиток.
— Здесь же была только его чашка, — пронеслось у меня в голове, но, кажется, я почти привыкла к фокусам, воспринимая их частью обыденности.
Хотя нет, не привыкла. Я постоянно жду подвоха.
— Перестань нервничать!
Прозвучало как приказ.
— А с чего ты взял, что я нервничаю? — попыталась произнести я как можно более невозмутимо, но голос предательски просел где-то посередине фразы.
— Не знаю… Ты всегда нервничаешь, когда я рядом, — ответил он как-то абсолютно беззлобно. — Вот сейчас опять.
— Ни капли не нервничала, пока ты об этом не сказал! — фыркнула я, чем вызвала его очаровательный смех, эхом отражающийся от каменных стен и колонн.
Он зазвенел у меня в ушах, натягивая нервы тонкими струнами, которые и без того сегодня стонали от напряжения.
— Ты знаешь, я наверно пойду. Спасибо за кофе. — Я развернулась и пошла к лестнице, ступая по ледяному камню босыми ногами.
— Лайя!
Он уже стоял передо мной, отрезая путь к дипломатическому отступлению.
— Что-то забыл сказать? — съязвила я.
— С тобой вообще можно говорить и не поссориться?
Его выражение лица говорило о том, что вопрос был риторическим, и едва открыв рот, я захлопнула его опять, предотвращая гневную тираду, которой была готова разразиться.
Ноэ хмыкнул куда-то в пол и вытянул руки перед собой — на его ладонях появилась пара туфель.
Моих туфель!
От столь необычного фокуса я застыла, хлопая ресницами, а он продолжал выжидающе смотреть на меня с покорностью пса, который принес палку и ждет похвалы. Подозреваю, что со стороны это выглядело весьма комично и вряд ли бы добавило ему демонического авторитета в темном мире.
— Нехорошо красть чужие туфли, — наконец нашла я самую чудовищную глупость, которую можно было ляпнуть.
— А я надеялся, Золушка скажет спасибо, — ответил он, и мне даже показалось, что в разноцветных глазах мелькнула печаль.
— Позволишь?
Прежде чем я успела подумать, что должна ему позволить (а вероятнее всего, не позволить), Ноэ плавно опустился к моим ногам. Он нежно обхватил щиколотку и нестерпимо медленным движением направил мою ногу, аккуратно вдев ее в туфлю.
Градус чувственности момента подскочил до таких пределов, что все тело мгновенно обдало жаром. Сердце подпрыгнуло и скатилось куда-то в пятки. Видимо, поближе к коварному соблазнителю.
Словно послушная кукла в руках искусного кукловода, я безропотно позволяла ему дергать себя за чувственные нити, но понимала, что в этом моя суть.
Лайя, ты снова бредишь!
Демон надевает вторую туфлю и замирает. Его взгляд бесстыдно скользит вверх по моим голым ногам. Снизу наверняка открывается потрясающий вид на мое нижнее белье, и я готова задохнуться от этой бесстыдной мысли, но лишь потому, что она приводит меня в трепетный восторг.